В основу 9 главы книги Вячеслава Сергеевича Внукова «Двадцать лет на курорте» легла статья «Главный архитектор города. Кто он?», написанная в 1984 году и опубликованная в газете «Советская культура».
Глава 9. «Главный архитектор города. Кто он?»
«Если берёшься за какое-либо серьёзное дело, прежде всего следует понять его суть, идею и предназначение. И чем оно больше и значительнее, тем дольше и сложнее эти размышления, вплоть до философских обобщений. Так же обстояло дело и с предлагаемой мне должностью, тем более такой сложной, многофункциональной и многогранной, как главный архитектор города.
Дело в том, что устоявшегося однозначного мнения по этому вопросу нет до сих пор. Одни утверждают, что им должен быть прежде всего хороший, опытный и крепкий администратор, обязательно с высшим архитектурным образованием, способный оценить предоставляемые ему проекты. Не обязательно ему иметь особые таланты, так как не он же их проектирует. Но авторитет должен быть! Вот тут-то и кроется некое противоречие: авторитета без искреннего признания не бывает! Есть лишь административное подчинение. Но это далеко не одно и то же!
Другие доказывают, что архитектурную службу города должен возглавлять только очень талантливый архитектор, способный повести за собой своих коллег и добиваться ансамблевой застройки города. А административно-управленческие функции может исполнять при нём кто-то другой. Звучит красиво! Но в этом предложении зарыто мощное противоречие: даже самый талантливый архитектор, лишённый власти, ничего не сможет выполнить из задуманного. Это утопия!
Некоторые (правда, их немного) упрощают эту проблему до примитивизма: городской архитектор — это ПОМОЩНИК председателя (мэра — прим. «Архитектура Сочи») по архитектурно-градостроительным вопросам, который должен лишь исполнять поручения и указания своего шефа. Это как раз случай со Шлопаком, усугублённый к тому же ещё и тем, что он не имел архитектурного образования.
Кто здесь прав?! Попробуем разобраться.
Как-то, будучи в Доме творчества «Суханове» под Москвой на курсах повышения квалификации, я принял участие в подобной дискуссии. Моё выступление многие поддержали, но к полному единству все же не пришли. Тогда я написал большую статью «Главный архитектор. Кто он?» и опубликовал её в газете «Советская культура», органе ЦК КПСС и Министерства культуры СССР, очень популярном и авторитетном издании того времени. Эта статья имела большой резонанс. Её читали не только среди архитекторов, но и особенно в органах местной власти. Именно там она и нашла наибольшее понимание. А Союз архитекторов РСФСР признал её лучшей статьёй 1984 года и наградил меня Почётной грамотой.
Выводы статьи таковы: главный архитектор города должен иметь высшее архитектурное образование, достаточно большой опыт проектной работы, авторитет не только среди коллег, но и у руководства города. Кроме того, он должен обладать всей полнотой власти в архитектурных органах, иметь организаторские способности, быть глашатаем и пропагандистом всего того, что проектируется и строится в городе, уметь убеждать и разубеждать в необходимых случаях.
Тогда, на семинаре, мне бросили упрёк, что таких идеалов не бывает! А я им назвал навскидку десятка полтора фамилий главных архитекторов городов, проработавших в архитектурных органах пятнадцать, двадцать и даже более двадцати пяти лет, которые обладали именно этими качествами. Я и сейчас убеждён в правильности этой моей трактовки необходимых качеств лица, занимающего такую должность.
А чтобы быть глашатаем и пропагандистом всего того, что проектируется и строится в твоём городе, нужно регулярно выступать в местной прессе и на городских каналах телевидения, что я и делал. Я публиковал свои информационные, критические и полемические статьи на страницах газеты «Черноморская здравница». А на местном телеканале организовал регулярные ежемесячные получасовые передачи под рубрикой «Архитектурные контуры курорта», о которых поведаю в одной из очередных глав этой книги.
Не менее важным являются выступления главного архитектора города в республиканской и союзной периодической профессиональной прессе, чтобы о новостройках в твоём городе знали и в республике, и в стране. Мои статьи, а их за эти годы было опубликовано более шестисот, регулярно появлялись на страницах таких авторитетных изданий, как журналы: «Архитектура СССР», «Архитектура и строительство Москвы», «Ленинградская панорама», «Строительство и архитектура Украины», «Архитектура Узбекистана», «На стройках России», в «Строительной газете», а также приложении к ней — «Архитектура».
Этапной стала моя статья в журнале «Архитектура СССР» под названием «Десять лет реализации генерального плана Большие Сочи», где очень рельефно отражены позитивные изменения в деле реконструкции города за этот период при ОДНОМ главном архитекторе города. Она имела также большой резонанс и послужила началом длительного процесса по выдвижению моей кандидатуры на присвоение почётного звания «Заслуженный архитектор РСФСР».
Сразу же после своего назначения на этот пост я подготовил проект решения исполкома «О новом составе градостроительного совета города», где, как положено по инструкции, председателем совета значился главный архитектор города. Я значительно обновил и его состав, добавив туда архитекторов и убрав должностных лиц, без которых легко можно обойтись. Когда я визировал этот проект у Воронкова, тот задал вопрос:
— А почему председателем значишься ты, а не я?
Я ему тут же показал инструкцию.
— Тогда почему Шлопак ставил председателем совета Бажанова? — удивился Воронков.
— Чтобы переложить ответственность за принятие решений с себя на мэра. Он так же и проекты подписывал: только те, что одобрил мэр. В случае недоуменных вопросов Георгий Владимирович всегда только пожимал плечами, закатывал глаза и показывал пальцем наверх.
— Ловко! -рассмеялся Вячеслав Александрович и завизировал документ.
Впервые решение исполкома в нашем городе по этому вопросу вышло в точном соответствии с положением о градостроительных советах.
Чтобы достичь полной гласности и объективности в рассмотрении проектов, я ввел в практику совместные заседания градостроительных советов с городским правлением Союза архитекторов СССР. Принятые решения становились также темой телепередачи «Архитектурные контуры курорта», где телевизионным ведущим был я. Воронков очень одобрительно отнёсся к такой форме рассмотрения проектов. Больше он уже не принимал у себя отдельных архитекторов со своими не апробированными у нас предложениями.
Года через два после моего назначения вышло постановление Совета Министров СССР «Об укреплении архитектурных органов», где местные органы Москвы, Ленинграда, всех столиц союзных республик, городов с населением миллион и выше, а также в городах-курортах союзного значения обязывались реорганизовать свои отделы архитектуры в Главные архитектурно-планировочные управления (ГлавАПУ). Тут же прилагались соответствующие структуры и штаты. Воронков внимательно посмотрел все эти документы и удивлённо сказал:
— Что, теперь ты будешь получать даже на десять рублей больше, чем ответственный секретарь исполкома?
— Раньше вы, Вячеслав Александрович, почему-то не подсчитывали, на сколько десятков рублей я получаю меньше его.
— Не дерзи!
— Какие претензии ко мне? Не я же составлял это штатное расписание. Это Совмин!
— Вижу! Не слепой! Пусть будет так. Но обязанности секретаря исполкома, пока тот будет в отпуске, отныне будешь исполнять ты.
Забегая вперёд, скажу, что так оно и было в дальнейшем. Я всегда исполнял обязанности Грачёва во время его отпуска.
Нужно отдать должное Воронкову в том, что он, несмотря на известные трудности, всё же нашёл возможность предоставить мне для размещения ГлавАПУ необходимые дополнительные площади, несмотря на то, что для этого ему пришлось пойти на крайние меры: выселить из здания исполкома несколько второстепенных отделов и подразделений. И сразу же я обнаружил первых своих врагов. А я в это время усиленно формировал кадровый состав нового управления. Углублённо изучая штатное расписание, я обнаружил ещё одну единицу архитектора — моего первого заместителя. Зачем мне третий архитектор, когда я к тому времени уже имел зама, которым стал прекрасный человек и специалист — Н. Л. Еськин. И я принял решение: эту должность переименовать в главного инженера, чтобы усилить инженерную службу нового управления. Эту идею горячо поддержал Воронков:
— Ищи и давай кандидатуру на согласование. Его буду, как это и положено, назначать я.
— А у меня уже есть предложение!
— Говори!
— Арсений Евстафьевич Ткачук.
— Замечательная кандидатура! Но я тебе его не отдам.
— Почему?
— Он мне нужен в теплосетях. Он там навёл порядок.
— Но в новой должности он будет курировать и теплосети, и водоканал, и электросети, и другие инженерные службы города. Кстати, везде и порядок наведёт.
— Не знаю, не знаю. Нужно подумать.
Придя в свой кабинет, я тут же позвонил Ткачуку, пояснил ситуацию, а также выяснил, что он согласен. Тогда я посоветовал ему самому переговорить с Воронковым, сказав, какие у того имеются сомнения. Он пообещал встретиться с Воронковым.
Дня через два позвонил Воронков:
— Готовь проект распоряжения по Ткачуку. Я согласен.
А через день мы уже вместе с Ткачуком пересматривали штаты инженерных служб ГлавАПУ и вносили необходимые коррективы.
Работать стало намного легче. В сферу деятельности Ткачука я почти не вмешивался, дав ему максимальную самостоятельность. И он ни разу меня не подвёл. Кстати, и с Вячеславом Александровичем у нас сформировался хороший тандем на долгие годы. Отличным назвать его всё же было нельзя, а хорошим — будет точнее.
Одним из приоритетных направлений в своей работе я всегда считал необходимым иметь максимальные контакты с Союзом архитекторов СССР — как с Центральным правлением в Москве, так и с местной городской организацией, членом правления которой я был все годы своего пребывания в Сочи. Я избирался делегатом V, VI, VII и VIII съездов Союза архитекторов СССР. На V съезде меня избрали членом Центрального правления Союза архитекторов СССР. Помимо того, что это довольно престижно, само участие в работе пленумов правления, особенно выездных, давало мне возможность заводить деловые контакты со многими известными архитекторами страны, знакомиться с практикой застройки других городов, да и на местном уровне это придавало дополнительный вес мне как городскому архитектору.
Я был также делегатом I учредительного съезда Союза архитекторов РСФСР, где был избран уже членом президиума правления этой организации. Мой рейтинг рос как на дрожжах по этому направлению. Но главным своим успехом я считаю включение меня в состав Совета главных архитекторов городов СССР, состоящего всего из 36-ти человек во главе с главным архитектором города Москвы. Этот Совет собирался два раза в год с обязательным выездом в какой-либо крупнейший и интереснейший из городов страны. За неделю мы успевали познакомиться с городом, его историей и практикой застройки, генпланом города и его реализацией, а также сделать свои выводы и дать рекомендации по дальнейшей работе. За 18 лет работы в этом Совете я посетил 36 городов и принимал участие в подробном разборе практики их застройки. Это дало мне бесценный опыт, который я использовал и в своей работе.
Где-то в середине 70-х годов неожиданно умирает первый секретарь горкома КПСС Иван Константинович Потапов. Это была огромная потеря для города. На его место присылают из Краснодара бывшего профсоюзного деятеля — В.Ф. Гавриленко. Он был чуть постарше меня. Прежде всего в штыки его встретил В.А. Воронков, который, возможно, сам претендовал на этот высокий пост. Конечно же, Вячеслав Александрович был опытнее новичка, и главное — лучше него знал город и ориентировался в его проблемах. Он постоянно спорил с Гавриленко по всякому поводу и без повода. Видя, что нужного тандема не получается, Виктор Фёдорович решил устранить Воронкова с поста председателя исполкома, а на его место поставить более лояльного человека. А чтобы устранить мэра, достаточно найти несколько недостатков в его работе. А недостатки есть у любого мэра.
В общем, на очередной сессии городского совета В.А. Воронкова освободили от занимаемой должности, а на его место был избран А.И. Удотов, до этого работавший первым секретарём Лазаревского райкома КПСС. Гавриленко и Удотов были знакомы давно, ещё по комсомольской работе.
Конечно, Гавриленко и Удотов, вместе взятые, не знали и половины того, что знал и умел Воронков. Но они избрали другую стратегию и тактику. Если Воронков подавлял собой всех и вся, вникал в каждую мелочь, опекал своих подчинённых где надо и не надо, лишая их инициативы в работе, заставлял работать только по воплощению своих инициатив, то новый тандем, наоборот, дал широкий простор для инициативы другим, расширил круг прав и полномочий тем, кому безоговорочно доверял. В том числе и мне.
Никогда до этого и после я не был так свободен в принятии решений по вопросам, входящим в мою компетенцию. И тут на меня посыпалось то, что так упорно и непонятно почему явно сдерживал Воронков. Я шесть раз избирался депутатом городского совета, трижды (уже без Воронкова) избирался членом исполкома. Я получил право на общение с начальством в высоких кабинетах Госстроя РСФСР и Совета Министров РСФСР. Я получил доступ к высоким чинам, часто посещавшим Сочи. И, наконец, мне были присвоены два почётных звания: «Заслуженный архитектор РСФСР» и лауреат Государственной премии РСФСР в области архитектуры за 1979 год.
Мне до сих пор не ясно: почему за три пятилетки, что мы проработали с Воронковым, он ни разу не представил меня к правительственной награде по итогам хотя бы одной из них? Многие наши начальники управлений и отделов, менее значимых, чем наше управление, за это время получили по одному, а то и два ордена. У меня — ни одного.
А успехи были! И немалые! В те времена моя фамилия часто мелькала в центральной прессе и отдельных изданиях. Приведу лишь один пример. В книге И. И. Ионова «Градостроительные проблемы черноморских курортов», выпущенной в московском «Стройиздате» в 1979 году, в конце раздела с подробным анализом практики застройки города-курорта Сочи, на стр. 67 сказано следующее:
«Несмотря на яркую творческую индивидуальность авторов, своеобразие создаваемых ими зданий и сооружений, застройка Сочи носит целостный композиционный характер. В этом — результат творческого подхода главного архитектора города, заслуженного архитектора РСФСР Вячеслава Внукова, сумевшего в сложных условиях реализации генерального плана сплотить архитектурную общественность и добиться гармоничного развития ансамблевой застройки Сочи».
Это так же, как, допустим, дирижёр симфонического оркестра — несмотря на сложнейшую партитуру и яркие творческие индивидуальности солистов оркестра, добился ансамблевого звучания всего оркестра в целом, а также задуманной им трактовки основной идеи исполняемого произведения. Или то же самое, что работа главного режиссера в театре. Сравнения можно было бы продолжить.
В связи с вышеприведённой цитатой я вспоминаю визит самого Ивана Ивановича Ионова к нам в Сочи с проверочными функциями по линии Госстроя РСФСР. Он очень рассердился на меня за то, что не нашёл у нас ни одного факта нарушения градостроительной дисциплины или отклонения от утверждённого генплана города.
— Вы их, Вячеслав Сергеевич, очень ловко прячете! — в сердцах как-то заявил он мне.
— Это потому, что вы ищете то, чего нет! Ищите и дальше, если есть желание! Могу даже дать ещё помощников и вторую машину! — ответил я.
Тем не менее он оказался очень объективным и порядочным человеком и в своём отчёте честно отразил истинное положение вещей.
Одним из важных направлений в работе главного архитектора является борьба с самовольным строительством. Правда, конкретно этими вопросами занимался Государственный архитектурно-строительный контроль, сокращённо — ГАСК, но поскольку он непосредственно находился в структуре ГлавАПУ и подчинении его начальника, то есть меня, то и отвечать за результаты работы этого органа приходилось мне. Нужно отдать должное Г.В. Шлопаку, бывшему многолетнему начальнику ГАСКа, он хорошо организовал и чётко проводил эту работу. Но это был, по-видимому, его потолок, и зря он согласился возглавить ГлавАПУ. ГАСК и при мне под руководством Г.В. Горохова работал чётко и слаженно. С нарушителями градостроительной дисциплины мы всегда поступали строго по закону. Но бывали случаи, когда ГАСК оказывался бессилен. Например, один из инспекторов, проезжая на работу мимо входа на Приморский пляж, что в Хостинском районе, заметил начало какого-то неизвестного нам строительства. Роют траншеи под фундаменты. Я отдал распоряжение — выяснить, кто заказчик и подрядчик, выдать предписание о прекращении строительства и закрыть им финансирование. Всё так и было сделано. Но на следующий день строительство продолжалось с удвоенной энергией. Один из рабочих намекнул нашему инспектору ГАСКа:
— Зря щёки надуваешь! Ничего у тебя не выйдет. Леонард Николаевич сказал, что будем строить несмотря ни на что!
У меня глаза на лоб полезли от удивления. Л.Н. Красильников — это первый секретарь Хостинского райкома КПСС. Хозяин района! А если учесть, что партийные органы и их руководители были в те времена ВНЕ КРИТИКИ, то моё положение сильно усложнялось. Бороться мне с Красильниковым равносильно, что Дон Кихоту с ветряными мельницами. Тем не менее, на следующий день мне доложили, что на этом фундаменте стали уже возводить кирпичные стены. Я позвонил в Стройбанк с вопросом: почему они не закрывают финансирование этого объекта, несмотря на моё предписание? Мне ответили, что ни такого объекта, ни счёта у них в Стройбанке нет, так как это, видимо, не капитальное строительство. Возможно, что его строят хозспособом за счёт средств, выделенных на капитальные ремонты. Круг замкнулся!
Пока я размышлял и искал пути решения этой проблемы, стены уже возвели и стали укладывать карнизные плиты. Но тут помог случай. Опять его величество СЛУЧАЙ! Мне позвонил второй секретарь горкома КПСС Э.В. Тарановский:
— Ты за порядком в городе следишь или сидишь и мух ловишь?
— Конечно, слежу! А в чём дело?
— И он ещё спрашивает?! У тебя под самым носом перед одним из входов на Приморский пляж какой-то разгильдяй халабуду строит, а ты сидишь и в ус не дуешь!
— Я уже скоро лопну от дутья, а ничего сделать не могу, потому что курирует это безобразие человек из вашего ведомства.
— Этого не может быть! Кто?
— Леонард Николаевич Красильников. Это строится по его указанию и под его защитой.
— Это точно?!
— Я же не мух ловлю, а всё уже давно выяснил.
— А почему не позвонил мне?
— Ну вы же сами знаете, что партийные органы вне критики!
— Хорошо! Я всё это тщательно перепроверю и приму надлежащие меры. Бывай!
На следующий день мне доложили, что начали разбирать кирпичные стены этого чудо-сооружения, а через неделю на том месте уже высеяли новый газон.
Через какое-то время меня пригласил к себе А.И. Удотов, председатель горисполкома, и провёл со мной воспитательную беседу:
— Зря ты пожаловался Тарановскому на Красильникова.
— Да не жаловался я! Тарановский стал распекать меня за самовольно возводимый объект, а я ответил ему, что ничего не могу поделать, так как это всё происходит под эгидой самого
Красильникова.
— Да знаю я! Но ты тоже хорош! Вопрос к тебе: почему, бывая в Хостинском районе по делам, ты никогда не делаешь визиты его руководству? Ведь они — хозяева района!
— Просто из экономии времени.
— Запомни. Никакая экономия, в том числе и времени, не заменит хороших деловых отношений с сильными мира сего. Красильников так и заявил Тарановскому, что ты его постоянно игнорируешь. Вот и он тебя проигнорировал. Понял?
Дней через пять, проезжая по Хостинскому району, я заехал к Красильникову. Он принял меня сразу же, встал из-за стола, пошёл навстречу и крепко пожал мне руки.
— Рад! Очень рад! Наконец-то и я удосужился твоего визита, — шутливо сказал он. — И впредь всегда заезжай ко мне в любое время суток. Так легче решать все наболевшие вопросы. Да и посоветоваться не мешало бы!
С тех пор у нас установились нормальные деловые отношения, как и с руководителями других районов.
Были проблемы с самовольным строительством и посложнее. Так, в самом центре Хосты, у самого устья реки, впадающей в море, располагался комплекс зданий школы-интерната. Поскольку по генплану города эта территория относится к курортной зоне, этой школе там делать было нечего. Тем более что уже была построена новая такая же школа, но уже в селитебной зоне. Поэтому комплекс старых зданий с разрешения Совета Министров РСФСР был передан одному из ростовских заводов с условием реконструкции комплекса под пансионат. Вместо этого ростовчане решили кое-как подлатать эти здания и эксплуатировать в качестве пансионата. Они стали проводить обычный капитальный ремонт без всякого проекта, нарушая тем самым одно из условий передачи им этого комплекса. На все мои требования и предписания они просто не реагировали. Закрыть им финансирование было невозможно, так как оно производилось не через Стройбанк, да ещё тем более Ростовский. Руководство нашего города как-то вяло реагировало на моё возмущение. Чувствовалась во всём этом какая-то «крыша». Но чья?! Жаловаться в краевые органы на свои городские власти было бессмысленно. Это выйдет себе дороже! Тогда я написал письмо в Ростовский обком КПСС с прос¬бой принять меры к их нарушителю градостроительной дисциплины, не выполняющего основное требование Совета Министров РСФСР. Дней через десять явились ко мне заказчики этого комплекса с просьбой перечислить все мои требования по реконструкции школы-интерната в пансионат. Я им все выдал, что было положено. И в дальнейшем они вели себя примерно, как отличники в школе. Оказалось, что бюро Ростовского обкома КПСС на своём заседании рассмотрело на очень серьёзном уровне моё письмо и приняло меры: снять с работы заместителя директора завода по строительству и в дальнейшем строго руководствоваться всеми предписаниями главного архитектора города Сочи. Кстати, так оно происходило и в дальнейшем!
Хочу отметить ещё одну весьма любопытную деталь: за то время, когда я был главным архитектором города-курорта Сочи, объекты, построенные в этот период, неоднократно отмечались различного рода премиями и наградами. А именно:
- Ленинская премия была присуждена архитектору-художнику Зурабу Церетели за создание детской зоны отдыха в Адлерском курортном городке;
- Государственную премию СССР получили архитекторы Ю.Л. Шварцбрейм и Н.И. Эдемская за проектирование и строительство здания Сочинского государственного цирка;
- Государственную премию РСФСР вручили главному архитектору города В.С. Внукову, главному художнику города В.Н. Кириченко, дендрологу-художнику С.И. Венчагову и рабочему-озеленителю П.А. Куценко за создание садово-парковой среды центра города-курорта Сочи;
- Государственная премия Узбекской ССР была вручена архитектору И.В. Ярошевскому и целому ряду узбекских народных мастеров и художников за проектирование и строительство санаторного комплекса «Узбекистан» в Сочи;
- Премия Совета Министров СССР была присуждена коллективу архитекторов и строителей (25 человек) за проектирование и строительство высотных спальных корпусов Адлерского курортного городка;
- Премию Совета Министров СССР получил коллектив проектировщиков и строителей (25 человек) за проектирование и строительство нового ванного здания на Мацесте;
- Премия Совета Министров СССР была вручена коллективу проектировщиков и строителей (25 человек) за внедрение в застройку Сочи новой типовой серии 1-467.
Ни до этого периода, ни после ни один объект, построенный в Сочи, не был отмечен подобного рода наградами!«
