Галина Солтани: В поисках нового сочинского стиля

Город-курорт Сочи менялся за свою историю не раз. Каждый раз перемены приносили ему слом старых традиций и уклада, новое же было отражением самого времени. Однако, оглядываясь назад, можно заметить, что традиционность удивительным образом вплеталась в новую городскую ткань. А пришедшая на смену эпоха вновь прославляла Сочи как лучший город для отдыха и оздоровления.

О прошлом, настоящем и будущем городских зелёных улиц Сочи мы говорим в четвертом интервью о Сочинском стиле озеленения с Галиной Солтани. Галина Александровна – известный в нашем городе человек, неравнодушный житель города, профессионал и эксперт в области дендрологии, кандидат биологических наук.

– Галина, в нашем городе понятие «Сочинский стиль озеленения» сегодня имеет несколько определений и зачастую воспринимается достаточно широко. Что же такое «Сочинский стиль»?

– Я думаю, что «Сочинский стиль» — это то, за что была вручена Государственная премия. Прежде всего, это декоративное оформление пятнадцати центральных участков города под руководством Сергея Ильича Венчагова. Это были небольшие по размерам неудобные уголки, оползневые крутые склоны и затененные участки, – то есть места, где не работали ландшафтные архитекторы «Южгипрокоммунстроя».

Из чего складывался стиль: из инертных материалов, растений и их сочетания. Инертные материалы были представлены камнями и деревом (корягами, корнями, стволами, спилами).  Главным элементом стали камни, которые использовались в подпорных стенках. На эту тему есть много материала. Как они выполнялись описано в статьях самого Венчагова: каким образом отводилась вода, какие и где применялись материалы: песчаник в «Старом городе», ракушечник в «Шахматной стене» над подземным переходом напротив «Поцелуевского» гастронома, сланец возле библиотеки им. Пушкина, или из смешанных пород  на «Фитофантазии». Камни использовались не только в вертикальной плоскости, но и в горизонтальной. То, что мы видим под ногам — крупные куски плитняка, белый ракушечник острый, морской голыш. Важное составляющее стиля – растения. Я посчитала, это примерно 46 видов и форм древесно-кустарниковых растений и крупных многолетников. Это были вандалоустойчивые виды (их не воровали), они были декоративны в течение всего года, устойчивые к городским условиям (загазованности), морозо- и засухоустойчивые, слабо повреждались вредителями и болезнями. Важное значение имело сочетание этих растений в композициях. Сергей Ильич, например, любил сочетать кипарисовик горохоносный золотистый нитчатый с новозеландским льном (формиумом прочным), либо карликовым гранатником (гранат обыкновенный низкий). Ствол китайской веерной пальмы использовалась им как опора для декоративного плюща. Так же из кустарников использовались спирея кантонская, пираканта узколистная, иглочешуйник зонтичный, барбарис Сулье. Эти растения выращивались в питомниках, их было достаточное количество, а можно было при необходимости пересадить с одного участка на другое без какого либо ущерба.

Повсеместно применялось вертикальное озеленение. Я изучала старые фотографии, да и вспоминается  – в Сочи было очень много «зелёных стен» из партеноциссуса Вича (девичий виноград триострённый Вича). Сейчас, после ремонта зданий и сооружений, его почти не осталось. Это была фишка нашего города – «зелёные стены» гостиницы «Москва», телеграфа, музыкальной школы, подземных переходов и виадуков. Использовался кампсис. Много в вертикальном озеленении было глицинии. Так как она достаточно агрессивна, то её постепенно вырубили. Из прошлого осталась одна пергола из вьющихся роз возле Зимнего театра и глициниевая пергола возле гостиницы «Москва». У меня в ближайшее время выходит статья, она была озвучена на московской конференции при МГУ, там перечислены характерные для «Сочинского стиля озеленения» растения. Помимо них очень много использовалось почвопокровных травянистых растений, горшечных культур.

С приходом олимпиады изменился внешне облик города. У нас постепенно исчезли из озеленения города ивы вавилонские, альбиции ленкоранские, гортензии крупнолистные, которые были в каждом дворе, их даже за ценные растения не считали. Они были заменены на эффектные фотинию Фразера «Ред Робин», пёстролистный лох, гревиллею розмаринолистную, ремнелепестник китайский красный. Облик города поменялся. Это хорошо, человек не может жить в одном и том же антураже. Но, для исторических мест важна точность. Если мы хотим их сохранять – их нужно изучать.

— Вопрос – нужны ли нам исторические места в городе или веяния нового времени более актуальны сегодня?

— Исторические парки сохраняются во всем мире. С другой стороны меняется климат, условия, ассортимент. Как историко-культурное наследие, наверное, надо сохранять. То, что сейчас сделали¹, очень красиво сделали. Но, это не совсем то, что мы ожидали от реставрации объектов. Я думаю хорошо, что общественность вмешалась² и в тот момент, когда работы были на самом пике, что-то удалось изменить. Сейчас декоративно, чистенько, кое-что лишнее. Но у нас такой климат, что лишнее уйдет само. Выровняется, будет хорошо. Хорошо, что вообще сделали, не оставили  для дальнейшей деградации и не  построили очередное кафе. Навели порядок, сохранили зеленый уголок, люди помнят, что это работа рук С.И. Венчагова. Сейчас нужно провести гигантскую работу по осмыслению этого историко-культурного наследия, что было, из каких компонентов было.

— Фактически, нужно описать стиль.

— Описать так, как это делается при реставрации старых усадебных парков. Даже не всегда видно, где был дом, но, зная, что обязательно высаживалась живая изгородь, по посадкам жёлтой акации находили, где был сам фундамент, где был вход в дом, по крупицам можно собрать важную информацию. Желательно, описать все компоненты, начиная с ассортимента, заканчивая инертными материалами.

— Нам сегодня на изучение остались только фотографии?

— По фотографиям да, и при пристальном внимании, при разглядывании оставшихся уголков можно найти черты самого стиля. И нужно это делать. После вмешательства общественности в процесс активного переустройства объектов Венчагова, подрядчики стали более аккуратно и внимательнее подходить к процессу восстановления, уже продумывать ассортимент. Например,  самшит, но мы все знаем, что он будет съеден самшитовой огнёвкой без регулярных химобработок, которые вряд ли будут проводиться. Пальмы и туи мы  тоже теперь не можем сажать массово – они будут съедены вредителями. Даже если не удалось реставрировать  сейчас, нужно сделать подробное описание для будущих поколений. Может быть, у них получится восстановить. Конечно, должен быть комплексный подход. Описание размеров, общей структуры, линий, видовых точек, визуальных связей, композиционных узлов, компонентов и их сочетаний. Это целостное восприятие.

— Расскажите про свою работу – рекомендации по озеленению города-курорта Сочи.

— Мы предложили концепцию озеленения Сочи через экспертный совет комитета по санаторно-курортному делу, туризму и экологии Городского Собрания, которым руководил Гергишан Константин Васильевич. Что-то городские власти взяли на вооружение. В концепции предлагалось использовать берега всех рек и речушек города для создания скверов. И вот, лет 8 прошло и  берега рек превращены в скверы-парки: на Мацесте, на Мамайке.  Было предложено связать город пешими маршрутами. Мы видим, что убрали водовод на тротуаре вдоль берега р. Сочи и сейчас все беспрепятственно ходят из спальных микрорайонов Макаренко и КСМ в центр города. В городе немало делается: закладываются маленькие скверики, локальные общественные места. Был создан сквер «Фестивальный», сквер у пляжа «Ривьера», открыт парк к 80-летию Краснодарского края.  Но этого недостаточно.

— Зелёный каркас – это основа современного города, на что нужно сегодня обращать внимание?

— Если говорить обо всём зелёном каркасе города Сочи – то это городские парки и скверы, которые были связаны санаторными парками. Единая система городского озеленения побережья, уходила в лесопарки, а далее переходила в национальный парк. Высказываются намерения о возобновлении лесопарков, чтобы это была зелёная зона города. Но от застройки очень сложной уйти. Развивать озеленение на той территории, что есть недостаточно. У нас сейчас приходится 1,8 м² насаждений общего пользования  на одного жителя города, а должно быть 21 м². Поэтому, того городского озеленения, которое должно быть в крупных городах, например, в Москве или Минске, у нас нет. Все говорят – сходите в лес, но сходить в лес с коляской это не тоже самое, что сходить в парковую зону в черте города.

Мы предлагали для Донского района вернуть Мамайский лесопарк, но там идут автомагистрали, каким образом это преодолеть? При большом желании можно найти решение. Сейчас находят какие-то участочки, заброшенные места – это в стиле Сергея Ильича Венчагова. Есть какой-то кусочек – давайте его облагородим и благоустроим. Наш город находится в близости с лесной зоной. Но есть ограничения. Так, в национальном парке сажать пальмы, кипарисы запрещено законом. 5 мая Национальному парку 40 лет. Сделан он был для того, чтобы город не съел эти леса. Сложно было охранять единичные памятники природы, их объединили в единый комплекс. Если бы это не было сделано, мы бы, скорее всего, остались без леса. Нет леса – нет воздуха и воды. Лес несёт водорегулирующую и водоохранную функцию, это и почвозащита. Мне понравилось, как говорил профессор Анатолий Николаевич Кудактин, что Сочи состоит из четырёх компонентов – это море, горы, растительность и минеральные источники. У нас четыре главных компонента курорта, ни в одном другом месте такого нет. У нас есть всё. Сейчас ситуация тяжёлая – очень сложно сохранять насаждения города из-за вредителей и болезней, до сих пор нет инвентаризации зелёных насаждений, никто вам не может сказать, сколько в городе кипарисов, хотя бы на общественном пространстве, сколько пальм, сколько у нас магнолий. У нас сейчас нет закона об ООПТ муниципального значения.

— На что ориентироваться специалистам при разработке зелёного каркаса города, дендрологического плана?

— В первую очередь ориентироваться на соотношение, которое давал Алексей Леонтьевич Коркешко – сколько должно быть процентов листопадных видов, сколько – вечнозеленых, сколько открытых, сколько закрытых пространств. Потому что это общие показатели, которые были выведены на основе проведения исследований существующих парков. Если у нас будет всё только вечнозеленое – не возможно будет сориентироваться во времени года, не будет изменений, человеку нужно, чтобы была годовая динамика. При вечнозеленых культурах нет проветриваемости, нет нужной инсоляции, появляется сырость. Если будет ориентир только на листопадные виды – будет скучно зимой. В свое время была поставлена программа – сажать вечнозеленые культуры. Нельзя уходить и от экзотических культур. Приезжают люди в Сочи – они хотят видеть и пальмы и бамбук, хотят видеть сакуру, камелии. Но есть растения, которые не подходят для общественных пространств. Например, камелия. Она требует особого ухода. Много посадили магнолий, они тоже требуют особого ухода и подхода. Сейчас их можно увидеть единицами и там, где за ними ухаживают. Основной ассортимент выбран, он устойчивый и это хорошо. Кедр гималайский растет быстро, пока ничем не болеет. Конечно, все мы находимся в определённых рамках, поэтому при создании новых объектов озеленения и при реконструкции существующих используется тот ассортимент, который есть в продаже.

Мы с коллегами входим в международное научное сообщество по изучению влияния климата на изменение растительности. Можно сказать, что будут сдвиги. Моё личное мнение, гибель каштана, самшита связана помимо инвазивных вредителей, с изменением определенных климатических параметров. Что касается исторических посадок, то, виды, привыкшие к определённым условиям, будут исчезать из насаждений.

Нужно подбирать ассортимент с учётом того, что по расчётам крымских климатологов у нас будет увеличиваться продолжительность засушливых периодов летом. Мы должны ориентироваться на более засухоустойчивый ассортимент. Воды в городе не хватает, и в будущем её не будет хватать на полив. Этот баланс нужно постараться держать. Кроме того, используемые растения должны быть устойчивыми к вредителям и болезням. На границе с природными территориями нельзя высаживать инвазивные виды.

— Фактически, та формула, которой придерживался Сергей Ильич Венчагов. Как сегодня воспринимать сочинское наследие?

— Я думаю, если бы человек не менялся, мы бы жили в пещерах. Поэтому стиль интересно посмотреть, изучить, но у нас уже не получится этот стиль сохранить. Как развалины Помпеи, посмотреть – вот так вот было. Город сейчас другой, другая структура. Сейчас вы пробегаете и даже этого не замечаете. Да, раньше было красиво, это была другая картинка, были огромные цветники. В то же время сейчас посмотрите на Навагинскую улицу. Прежде это была двухполосная автодорога. Теперь пешеходная улица, где растут огромные пальмы, экзотические кустарники, богатые цветники. Когда меняется мастер – меняется место. Как говорят японцы – русский никогда по-японски не сделает. Потому что мы по-другому видим это всё. Они когда приходят и смотрят на уголки, которые сами делали, а поддерживали наши садовники, то говорят – да вы что, здесь нужно вырезать это всё, а мы за сердце хватаемся, разве так можно?

— Потому Сергей Ильич и создал российско-японский сад, который сочетает в себе разные традиции.

— Да, поэтому мы не сможем сделать как он, мы можем по его работам приближенно что-то восстановить, показать, как это было. Какие-то элементы можно восстановить, например, зелёные стены.

Сейчас, даже если мы очень захотим восстановить зелёный декоративный каркас «Сочинского стиля озеленения», нам это просто негде взять этот посадочный материал. Нет питомников, которые бы вырастили нужный материал. Все что привозится из-за границы, очень красивое, но если мы говорим о «руке мастера», то чтобы получить те же краски, фактуры, сочетания, использовать те же приемы, без опоры на исторический ассортимент растений повторить и восстановить работы С.И. Венчагова и исходный «Сочинский стиль озеленения» не получится.

Часть материалов для восстановления просто невозможно использовать. Изменился общественный уклад, если раньше можно было взять камень с реки, с пляжа, поехать на карьер в Красную поляну, либо провести заготовки в лесхозе, то сейчас многое невозможно. Вместо производственных лесхозов и карьеров уже 40 лет как создан Сочинский национальный парк. Изъятие материалов с особо охраняемой природной территории запрещено законодательством. Важно как создание, так и содержание объекта. Те, кто создавал, они же и содержали. Сейчас другой подход.

— Насколько актуален «Сочинский стиль озеленения» сегодня?

— Дело в том, что человек, переезжая из одного города в другой, он хочет видеть специфику города, его колорит и аутенитичность. Чтобы было видно, что он приехал в другое место. Сейчас почти везде есть японские садики, в Москве, в Нью-Йорке, Ялте. И сейчас мы встречаем одни и те же культуры, потому что поставщик один – голландский питомник. Это одни и те же картинки, созданные по одинаковым канонам. Конечно, нужно сохранять свою специфику. Будет у нас спецификой пальма с фотиненией – хорошо. Пусть это будет не так как у других, чтобы это было узнаваемо. Это должно быть особым колоритом города. Сочинский стиль – это запоминающиеся решения. В таком подходе глаз отдыхает, он видит что-то принципиально иное.

«Архитектура Сочи»