В советское время социализация жителей происходила в трудовом коллективе. Общественная функция была обеспечена кадрами и регламентами (профсоюзные работники, комсомольские и партийные функционеры, выделенные общественники). Человек постоянно был частью какого-либо сообщества, союза, движения. В 1990-е годы, с распадом СССР, развал социальных систем привел к атомизации. Минимальным сообществом стала семья, близкие родственники и друзья (больше всего подходит под определение клана), так как формальные сообщества перестали существовать (прежде всего политические), производственные форматы находились в кризисе (профсоюзы, общественные советы), а соседские отношения разрушились быстрой сменой системы расселения и экономическим расслоением. Фактически в 2000-е годы на постсоветском пространстве люди живущие совместно на одной территории не имели возможности и не умели выстраивать отношения, брать ответственность за общее пространство, формировать коллективные интересы и вступать в диалог с другими сообществами.
Именно отсутствие самостоятельных локальных сообществ не позволило с развалом СССР перейти на демократическую систему и построить реальное местное самоуправление. Люди живущие вместе не знали друг друга (даже если знали, то устали от формализма и обязаловки общественной жизни) и не хотели знать (стресс/боль/кризис/выживание). Если люди живущие на определенной территории не умеют/не хотят самостоятельно решать общие вопросы, брать на себя ответственность за общее имущество, то качество жизни напрямую зависит от кого-то другого и в случае кризиса или отсутствия мотивации/внимания/ресурсов такие территории перестают развиваться и начинают быстро деградировать.
Участие в локальном сообществе и способность различать личное/общественное, умение вступать в коммуникацию и находить общее решение является основным навыком горожанина. Но любому сообществу нужно место, где оно формируется, коммуницирует и взаимодействует. И таким местом является любой соседский или общественно-культурный центр.
Первым ОКЦ по сути был офис рекламного агентства КБР в Пензе, которое я запускал в 2000 году. Это был цокольный этаж жилого дома на краю лесного массива в центре города — парка “Ласточка”. Там была живая творческая атмосфера: куча людей что-то делали без кабинета директора, в горизонтальной демократической атмосфере. По сути это был культурный центр: занимались кто архитектурой, кто рекламой, кто звуком, продажами, копирайтингом. Все были одного поколения и была насыщенная культурная жизнь. По атмосфере это напоминало коливинг, постоянно действующий творческий лагерь, где постоянно вспыхивали юмор, подколки, какие-то отношения, были конфликты, смех. Это было очень сильное эмоциональное ядро. КБР давно уже нет, а люди его всё ещё помнят, потому что это даёт эмоциональную встряску. Плюсом этого места было то, что в такой атмосфере формировалось доверие, и совместная деятельность позволяла обучать друг друга. Это ещё не совсем ОКЦ, но уже творческое пространство, которое было связано с городом и его развитием, но это ещё был бизнес.
Следующим шагом в выработке формата общественно-культурного центра стал “Телеграф” в Светлогорске. Толмачёв в свою бытность мэром предложил мне поработать с активистами, которые хотели открыть творческое пространство для встреч и общения людей. Для многих это была возможность самореализоваться. У постсоветского человека существует барьер: ему не так просто сказать, что ему нужно место, где он мог бы знакомиться с другими людьми. Он будет говорить всё, что угодно: что людям будет хорошо, чтобы в городе было интересно. То есть, он будет говорить всякую абстракцию, но не признается, что ему на самом деле некуда сходить, ему скучно и нужна самореализация, что ему хочется общаться с другими людьми, показать им свои таланты. У него нет внутренней артикуляции собственных интересов, потому что его никто никогда не учил говорить про себя в формате “я”.
ОКЦ “Горизонт” в Чайковском, наоборот, открывает совсем другое поколение и они хотят проявить себя в своё родном городе, чётко осознавая свои интересы. То есть общественно-культурный центр хорошо показывает, какая позиция у горожан: “я” или “мы”. В Сочи своя специфика, тут ещё добавляются туристы и переехавшие, которые хотят здесь реализоваться — “они”. Это добавляет рисков. Поэтому все подобные проекты, которые тут создаются, сильно субкультурные. Тот же ДОЗ был в формате “они” — для кого-то абстрактных. Единственное пространство, которое пыталось выдерживать баланс интересов приехавших и местных в пользу последних,- это был Дом архитектора.
Таким образом, ОКЦ как место, где формируется и проявляет себя городское сообщество в первую очередь не пространство и не процесс, а скорее гражданская позиция, которую нужно занять.
Городское сообщество — это самоорганизованная группа людей вокруг городского опыта и городских смыслов. Это не просто территориальное сообщество в городе (как ТОС), а сообщество, внутри деятельности которого лежит городская семантика: какой город, про что город и т.д. Если в городе нет городского сообщества, то нужно место, где оно может возникнуть.
Мой опыт показал, что в администрации, как иерархической системе, оно никогда не возникнет. Разовые события (типа Форума городских сообществ) не запускают процессов, так как постсоветский человек любое событие воспринимает как праздник, а не как момент изменений. Он проживает его, а потом возвращается в свою “нормальную” жизнь. Это не происходит как со-бытие, то есть то, что с тобой происходит и может повлиять на тебя, как и другие жизненные явления, и ты уже не можешь вернуться в свою прошлую жизнь. Событие как праздник — это тоже советское наследство, когда государство приучило, что есть тяжёлый труд и только в разрешённые дни у тебя есть хорошая еда, девчонки и танцы. Поэтому сейчас через событие сообщество не формируется и не развивается. Просто создаётся иллюзия, что нас много и мы крутые. Это входит в состояние нормы, а развития (усложнения) нет.
И только когда в городе возникает место для проявления горожан, начинает возникать городское сообщество. Анализируя историю возникновения городов, понимаешь, что институализация сообщества проходила через создание пространства как чего-то более постоянного, чем временные события.
Все здания, которые более-менее подходили для общественно-культурного центра по сути (земское собрание или дворянское собрание) захвачены бизнесом либо отданы клубам. Они перестали быть публичными, а стали государственными. Городская Дума, какое бы оно место в городе ни занимало, не становится от этого демократичнее. А у горожан своего места нет. Поэтому ОКЦ — это место, где горожане пытаются создать нечто большее, чем просто клуб по интересам. Либо настолько усложняются интересы, что в их поле попадает долгосрочное развитие города, его идентичность, баланс интересов и т.д.
Для создания такого места в городе должно возникнуть ядро тех, кто готов такое место создавать. И это сильно отличается от событийных и грантовых проектов, потому что ОКЦ — это другой уровень ответственности, когда нужно выходить в публичное пространство города, поэтому оно создаётся горожанами для горожан. И это основная его суть, а не просто аббревиатура ОКЦ в названии. Сообщение другим жителям, что в этом месте ещё одна городская функция, а не коммерческое предприятие.
Люди, которые заходят в ОКЦ, всегда ему очень сильно удивляются: что это? Потому что в их жизненном опыте таких мест нет. Особенно люди старшего возраста всегда спрашивают: а кто у вас тут директор? Кто у вас тут главный? А его тут нет. И у них всегда шок, потому что они прожили всю свою жизнь в пространствах, где есть кто-то главный, есть вертикальная иерархия, встроенная в пространство. Быстрее всего в пространстве ОКЦ осваиваются подростки, которые привыкли жить в торговых центрах и антикафе. Но они считают его своим местом, а не общим. То есть типология ОКЦ позволяет сразу проявить внутреннюю идеологию человека.
Отсутствие аналогов по организации и опыта горизонтального взаимодействия требует возникновения в городе сначала прототипа сообщества, которое начинает о городе размышлять. Именно поэтому одно из основных условий создания ОКЦ в городе является запуск и анализ “Анкеты горожанина”, которая позволяет выявить тех, кто ещё готов думать о городе, понять в какой ситуации сейчас находится город. ОКЦ не может быть персональным проектом. Должно возникнуть городское сообщество. К тому же, “Анкета горожанина” является также проверкой, насколько инициатор создания ОКЦ готов спрашивать мнение других и учитывать их интересы,- либо он хочет причинить всем добро и воздвигнуть себе памятник.
Следующий этап — проектный семинар, на который приходят все, кто в “Анкете горожанина” проявил интерес к развитию города и переживает за него, и обсуждают, что в городе делается. В городах есть люди, которые хотят что-то делать, но не знают с чего начать. Развитие города — это не событийный процесс. Это игра в долгую: институализация, изменение себя, собственных процессов. Для этого нужно место, где это будет происходить — общественно-культурный центр, потому что все другие места в городе либо дискредитировали себя, либо просто имитация городского сообщества (когда сообщество формируется под определённую повестку).
Помимо ОКЦ в городах необходимо запускать и другие городские процессы: творческий кластер (экономика, которую выстраивают между собой городские профессионалы, создавая что-то и экспортируя это) и продюсерский центр (занимается событийным форматированием городского пространства). Последовательность запуска может быть любая. Например, в городе Нестеров (Калининградская область) на проектом семинаре жители отказались создавать общественно-культурный центр, отдав предпочтение созданию городской ярмарки. Мы построили вместе рынок за пять вечеров. Мэр города вместе с женой вешал лампочки. Построив вместе рынок, жители поняли, что им негде вместе встречаться и нужно место, где они будут придумывать концепцию рынка, учить людей на нём торговать. То есть они поняли, что им нужен ОКЦ.
С чего бы города ни начинали, если в нём действительно формируется городское сообщество (не аффилированное с администрацией и бизнесом, а самостоятельное), то у него должно появиться своё место. Очень важно, чтобы оно формировалось самим сообществом публично: скинулись ресурсами, поучаствовали трудом, кто-то коллективно взял в управление. Команда, которая получила опыт со-управления, является ценностью, потому что цель создания ОКЦ — появление института городского сообщества.
Гипотеза. Если появляется место, в котором нет начальника и которое не аффилировано с администрацией, а его сообщество начинает заниматься повседневными практиками: кофе попить, лекцию послушать, выставку посмотреть, книжку почитать, в клуб записаться, то это место становится воронкой для воспитания горожанина. ОКЦ — это место, где можно узнать городскую культуру и к ней присоединиться.
Очень важны повседневные практики, ориентированные на лёгкий вход. Именно сложная государственная система входа в “Точки кипения”, которые открыли по всей стране, не позволила им стать общественно-культурными центрами: вахтёры на входе, кодировка свой/чужой.
У места должна быть своя концепция. Не получится просто открыть место и ждать когда туда придут люди. Нужны какие-то идеи, которые сделают это место значимым для людей. Они идут не в помещение, а за чем-то. Их тянет любопытство, самореализация, какая-то потребность, либо их привлекает какая-то атмосфера, или они хотят найти себе какое-то убежище. Идеи, которые лежат в основе пространства, выстраиваются после дискуссии городского сообщества на первом проектном семинаре после “Анкеты горожанина”. Для этого должен быть кто-то, кто обладает методологическим опытом проводить “Анкету горожанина”, модерировать дискуссии и опытом продюсера, который показывает, как из идей проектного семинара на выходе запустить процессы. Сейчас Институт урбанистики Сочи обладает всеми этими компетенциями и может запустить в городе общественно-культурный центр самостоятельно, показав тем самым, что эта технология отчуждаема и не обязательно звать меня для этого. Хотя людей, способных запустить ОКЦ не так много.
Анализируя опыт уже созданных ОКЦ, таких, как “Телеграф” (г. Светлогорск), “Маяк” (г. Касимов) и другие, становится понятно, что из всех идей, которые люди генерируют, когда мы обсуждаем наполнение места в момент его возникновения, самые важные те, которые позволяют им самореализоваться. Нужно только помочь отрефлексировать себя, понять зачем человеку и зачем городу. В этом и отличие формата ОКЦ от других общественных центров: здесь команда не реализует свою повестку, запрограммированную сразу на год, а помогает горожанам реализовывать их идеи в контексте города.
Таким образом базовые функции ОКЦ — место встреч и самореализации. К сожалению, в городе практически нет мест для встреч, хотя много кофеен, коворкингов и общепитов. Потому что место для встреч это не просто физическое пространство. Это ещё и инфраструктура, которая помогает тебе эту встречу сделать качественно: стол для переговоров, флипчарт. Мест для публичной самореализации в городе практически нет. Не просто самореализоваться, но и получить обратную связь. Поэтому немаловажно в ОКЦ уважение культуры диалога. Отсутствие жёсткой вертикали управления помогает человеку перестать бояться и зажиматься. К тому же все важные вещи рождаются в процессе коммуникации: либо при публичном размышлении, либо в дискуссии и диалоге. Сейчас в нашей культуре потеряны навыки публичной дискуссии, которая бы меняла людей и была бы всем полезна. Хотя у людей есть запрос на живые практики, когда они могут свой запрос выразить, задать вопрос и т.д., но нет опыта искреннего проговаривания своих эмоций, все скатываются к оценке: понравилось / не понравилось. Очень быстро складываются те сообщества, где человек безопасно может проговаривать свои эмоции.
Очень важная функция, которую позволяет реализовывать ОКЦ — ничегонеделание. В кофейне ОКЦ это является ключевым моментом: когда пьёшь кофе, ты можешь посмотреть на других людей, в окно, внутрь себя, на книжку, на афишу. Поэтому ничегонеделание является важным состоянием. Это не медитация, когда человек уходит сам в себя, это наблюдение. Поэтому очень важно, чтобы пространство наблюдения было не за шторками или за стеклом, а на перекрёстке всех других пространств. В кофейне ОКЦ ты не просто пьёшь кофе, ты можешь услышать, как кто-то обсуждает выставку, кто-то говорит про какой-то фестиваль, кто-то хочет создать клуб и стесняется, а кто-то реагирует на книжку, которая ему нравится. Это городская гостиная, с которой начинается городской форум и публичные городские пространства: парки, скверы, музеи, библиотеки,- то есть пространства, в которых можно наблюдать публику. Сейчас у нас все публичные пространства жестко смоделированы под определённую функцию и не предполагают особого публичного взаимодействия. Городская гостиная в общественно-культурном центре предлагает выбор из нескольких сценариев: подойти к барной стойке поговорить с бариста, выйти в коворкинг, посмотреть выставку, сесть за столик, где лежат книги. Эти сценарные выборы делают с человеком какую-то магию: он должен сам принять решение, что он хочет делать, ему никто не указывает. Это помогает человеку начать самому себя ощущать и выйти из позиции зависимости и оправдания — то есть сделать первый шаг на пути становления горожанином.
Отсутствие людей, которые могут занять позицию является ключевой причиной отсутствия горожан — жителей города, берущих на себя ответственность за него. Занять позицию — это способность рефлексировать свой опыт и самостоятельно делать выбор. Поэтому ОКЦ как место, где человек учится делать выбор сначала среди сценариев пребывания, потом брать ответственность за те или иные проекты, позволяет формировать городское сообщество.
Иногда прото-ядро городского сообщества, которое создавало ОКЦ, рассыпается, как это получилось в “Телеграфе” (г. Светлогорск, Калининградской обл.). Калининградские активисты самореализовались в этом проекте и, получив опыт, ушли создавать “Сигнал” уже в самом Калининграде, а светлогорские активисты поняли, что им на самом деле нужен был не общественно-культурный центр, а “штаб” борьбы с администрацией.
Такая сильная зависимость от администрации тоже является советским неотрефлексированным опытом. До советского периода в городе было много игроков: земство, меценаты, различные гильдии, студенчество, разные политические партии. То есть город до революции не был монолитным. Особенно после революции 1905 года, когда царская власть стала более формальной, а города становились более буржуазными. Поэтому задача ОКЦ — появление в городе ещё одной независимой группы помимо администрации, которая и так всё контролирует и за всё отвечает, и бизнеса, который часто связан с администрацией или зависит от неё. Потому что ни администрации, ни бизнесу не важны самореализация человека. Бизнес может делать на самореализации деньги, но это чаще всего заканчивается выгоранием. А администрация занимается контролем и распределением ресурсов. Человек для них точно такой же ресурс и точно такой же контролируемый субъект.
Базовое социальное разнообразие ОКЦ позволяет человеку приткнуться, особенно только переехавшему, погрузится в уникальный городской опыт. Важно, что сформировавшееся вокруг ОКЦ сообщество остаётся постоянным при смене администраций. Оно накапливает опыт, связи и влияние не ресурсно (рывками), а в режиме автопоэзиса.
Очень важно, как создаётся ОКЦ. Нельзя открыть на него франшизу, так как пространства не копируются, все они уникальны, так как создаются в непохожих друг на друга городах непохожими друг на друга людьми. Людей же нельзя скопировать. Поэтому важны все этапы создания: исследование города (“Анкета горожанина”), городской диалог с модерацией (проектный семинар), а не презентация концепции. И уже потом совместная деятельность. Причём создание ОКЦ может быть не сразу. Не жёстких чек-листов, хотя некая структурность присутствует. Помогая создавать одновременно несколько ОКЦ в городах Калининградской области (Советске, Нестерове, Озерске) каждый из них всё равно получился уникальным, потому что уникальны люди, уникальный опыт, уникально место и город находится в уникальной фазе.
Сначала создания ОКЦ возникает эйфория от того, что классные люди собрались вместе. Но так как это всё же пространство, то возникает ответственность: кто будет платить аренду, кто будет убирать мусор, кто будет открывать/закрывать дверь, кто будет это место наполнять событиями? И эта ответственность — вторая важная ценность ОКЦ: ты не только делаешь место для самореализации, но ещё и учишься ответственности за что-то общее — так формируется горожанин. У того, кто берёт ответственность, начинает расти репутация. Начинает формироваться репутационный баланс тех, кто управляет ОКЦ.
Репутацию никто не назначает, но она очень хорошо формируется внутри сообщества. И в этом отличие от советской системы, где репутация назначалась, то есть зависела от занимаемой должности или звания, а не зарабатывалась в совместной деятельности. Таким образом, ОКЦ, при всей своей простоте формы пространства на первый взгляд, запускает сложнейший социальный механизм репутаций, который пока ещё не всеми понят. Репутация — это измеримый вклад в общественное благо и это повлияло на восприятие тебя третьими лицами.
Так как у нас в городах слова “общественное благо” вообще не произносятся (есть только общие проблемы), то и нет понимания, что же это такое? История, идентичность, быстрая социализация? Если бы сейчас в стране запустить дискуссию про общественное благо, то станет понятно, что государство — это инструмент общества по формированию баланса интересов в отношении общественного блага. Поэтому государство сейчас боится любой дискуссии на тему реальных общественных благ (права и свободы) и всё время скатывается к вопросу: чего вам не хватает и какие дать ресурсы. Хотя на самом деле людей больше волнует местное самоуправление, а не гранты; причины состояния дорог, а не их ремонт.
При всей своей простоте процессов, которые начинают происходить в ОКЦ, они очень важны, потому что начинают восстанавливать утраченные навыки городского общества: артикулировать свой опыт и определять вектора развития.
Ещё одна цель создания ОКЦ — появление места, где будущее уже случилось: «мы все когда-то думали, что будет хорошо, приходим в ОКЦ — и уже хорошо: не скучно, интересно, можно делать то, что давно хотел.» Тут возникает ощущение, что если ты быстро проходишь этап закрывания каких-то своих базовых социальных потребностей, то у тебя сразу возникает потребность в мечте о будущем: «а дальше что?» А дальше — взять ответственность за будущее города. Постсоветский город не мечтает, не стратегирует, а погряз в тактических ситуациях. Именно поэтому так сложно собирать “Анкету горожанина” — там есть вопросы про будущее. Обычно на этот вопрос отвечают только процентов 30 респондентов, остальные просто никогда не думали про будущее города.
Более сложные формы рефлексии (театр, выставочная галерея) являются также важными элементами общественно-культурного центра, потому что нельзя сейчас в городе построить сразу несколько сооружений: современный театр, центр современного искусства, публичную библиотеку или свой музей. Но можно эти функции протестировать в ОКЦ. Галереи в “Телеграфе” и “Сигнале” расписаны на год вперёд, так как очень большое количество людей накопило собственную рефлексию в виде картин, фотографий и хочет их постоянно выставлять и получать обратную связь. Художественная рефлексия в обществе никуда не девалась, у неё было возможности выплеснуться в неинституализированной форме. Галереи в ОКЦ неформальны, хотя тоже нужно согласиться, что кто-то напишет про тебя текст, поможет вывесить и убрать работы. Художественной рефлексии в городах много, но она вся персонифицированная, то есть про взгляд человека и не формирует пока общую картину будущего. Но сам факт того, что появляется место, в котором базовые боли жителей были закрыты, заставляет их периодически занимать стратегическую позицию. Например, в “Сигнале” в конце года была стратегическая сессия с рефлексией того, что пережили участники клубов и какие выводы были сделаны, и где мы обсудили планы на следующий год. И уже в планах виден качественный скачок. Городской университет родился как рефлексия одного года высокоплотной жизни “Сигнала”: много клубов, сложный комьюнити менеджмент, социальный коллайдер и этот опыт повлиял на всех участников. В Городском университете всё то же самое, но в другом масштабе и уже с мировоззренческой позиции.
Поэтому ОКЦ — это пространство, где люди уже почувствовали как быть горожанином, закрыли свои базовые потребности в самореализации, диалоге, обратной связи, рефлексии и начинают размышлять о будущем, которое не чьё-то чужое (государство нам сказало), а касается лично их. И это сильно отличается от стратегических сессий, которые проводятся в государстве, где стратегирование осталось военно-централизованной операцией. В ОКЦ люди размышляют о будущем в комфортной форме из собственного накопленного опыта, а не готовят стратегические отчёты.
Когда есть прожитый в сложных коммуникациях опыт, то его хочется вложить (инвестиции), применить на другом масштабе (масштабировать), с кем-то поделиться (формирование отношений), на нём заработать (капитализация), то есть более сложно его использовать. Государство устраивает, когда человек не накапливает опыт, продолжая оставаться зависимым от его решений. ОКЦ — это капитализация опыта каждого и выстраивание из него различных форм общественного блага, так как твоё развитие очень сильно зависит от развития других людей. Человек не может развиваться в одиночестве бесконечно, и коллективные практики помогают находиться в балансе. Основная суть ОКЦ — формирование сообщества, и поэтому в нём появляются стратегирующие субъекты, которые мыслят категориями не здесь и сейчас, а начинают моделировать будущее. И не декларируют стратегию развития города, а проживают её. Такая позиция приводит к политическому влиянию, когда депутаты нового поколения приходят в ОКЦ и спрашивают: что нужно городу, так как там есть данные о городе, есть сообщества и эти вопросы уже там обсуждались. Связка сообществ, жителей и профессиональных групп тоже происходит не в университете, не в администрации, а в ОКЦ.
Какие бы формы развития города ни выбирай, перед тем как говорить о развитии, в городе должна появиться саморазвивающаяся точка, в которой проявляется энергия горожан. Это живой процесс, влияющий на функционал и вид ОКЦ и формирующий аналогичный навык по отношению к городу. В нём тоже динамично-пластичная среда, которую нужно менять в диалоге, с архитектурой, со смыслами, с управлением, с экономикой.
Экономика — это обмен ценностями. Если ты умеешь создавать ценности, которые кому-то нужны и знаешь, с кем их обменивать, то ты получаешь экономику. Экономика ОКЦ сложная, так как на первый взгляд ОКЦ ничего не создаёт, он не является коммерчески понятным продуктом. Там много открытого и доступного. Если посмотреть на ОКЦ глубоко, то он создаёт доверие между разными участниками, репутацию, поэтому появляется фонд устойчивого развития центра, который наполняют участники и пользователи ОКЦ в благодарность. Если там появляются участники, которые ведут в ОКЦ проектную деятельность, часть дохода от коммерческих заказов также складывают в фонд, на который могут существовать исследования, мышление и т.д. Чем сложнее формы перетекания ресурсов, тем больше сложных форм ОКЦ может себе позволить. Пока город не умеет скидываться, не умеет формулировать запрос на локальные знания и локальные мышления.
Так как в город приехало много новых людей, нужно, чтобы кто-то занимался продюсированием социальных отношений. Приехавшие не знают принятые нормы и устои, а местные закрылись и агрессируют, поэтому нужны социальные проектировщики, комьюнити-менеджеры, модераторы, запускающие движ, способный побороть сезонность.
Одно из основных условий старта ОКЦ — вкладывай свои. То есть он собирается на инвестициях участников: кто-то вкладывает время, кто-то материалы, кто-то труд, кто-то деньгами. Пространство под ОКЦ должно находится на пересечении социальных потоков, но при этом должно хватить ресурсов на старт. Экономика ОКЦ строится не на жесткой модели, а на наборе принципов: если тебе пространство помогло заработать, поделись. Но при этом важна прозрачность финансовых потоков: кто сколько дал денег. И это тоже влияет на репутацию.
Достаточно важный момент в становлении ОКЦ — позиционирование. Важно самим понимать и уметь рассказать тем, кто приходит, что это за место, чем оно уникально и что здесь происходит, на чьи деньги существует, кто здесь главный. И нужно иметь ответы на все эти вопросы. К тому же нужно всегда помнить, для чего организован ОКЦ — для самореализации. И если самореализацией участники ОКЦ не занимаются, то начинают выгорать. Также важно не скатываться в политику, так как это не государственная структура и иметь демократическую систему управления: рабочую группу с моделируемыми встречами. Иначе пространство скатится в чьи-то персональными микроимперии.
Следующий шаг — выстраивание сети общественно-культурных центров. Наладить горизонтальные потоки между ними. В первую очередь выстраиваются культурные связи: обмен выставками, что порождает очень много идей. Но возможны и взаимные инвестиции друг в друга или в совместные проекты, обмен опытом. Пока мы в начале пути.
Если Вам важно и нужно то, о чём мы пишем, поддержите нас: Благодарим!
