Вячеслав Внуков: О присуждении нам Государственной премии РСФСР

В 11 главе своей книги «Двадцать три года на курорте», бывший главный архитектор Сочи Вячеслав Внуков делится воспоминаниями о создании уникального ландшафтного стиля оформления Сочи и присуждения авторскому коллективу Государственной премии РСФСР.

Глава 11. «О присуждении нам Государственной премии РСФСР».

«Должен признаться, что я никогда не ставил перед собой таких высоких целей и даже не думал об этом, считая их совершенно нереальными и недостижимыми. Просто это направление в нашей работе оказалось одним из приоритетных. Я уже упоминал в одной из глав, что при всей экзотичности и пышности субтропической зелени, которая сама по себе производит неизгладимое впечатление, приемы ее применения в Сочи заметно устарели и для опытного глаза не соответствовали должному уровню художественного произведения искусства озеленения. На это я обратил сразу же внимание, как только приехал работать в Сочи. Ну в самом деле: старомодные цветники в виде клумб-курганов, обрамлённые красным кирпичом, покрашенным известью в белый цвет, однообразная до неприличия стрижка кустарников вдоль тротуаров.

Почти не было травяных газонов в том понимании, какими они есть за рубежом. Отметить можно было только прекрасную Платановую аллею и некоторые регулярные и групповые посадки пальм разных сортов. Нужно срочно искать и применять более современные и заметно впечатляющие приёмы озеленения.

То же самое можно сказать о повсеместном применении асфальтового покрытия: где надо и где не надо! А под знойным южным солнцем, которое накаляет его большую часть года, асфальт плавится, затрудняя передвижение по нему — особенно дамам в туфельках на высоком каблучке — и выделяя при этом в воздух вредные для здоровья канцерогенные вещества. И это в городе-курорте, где поправляют своё здоровье миллионы граждан нашей страны!

К этому времени было закончено интересное исследование сотрудников Сочинского НИИ курортологии и физиотерапии с выработкой рекомендаций для отдыхающих по правильному режиму пребывания на курорте, среди которых мы отметили:

• пребывание отдыхающих на пляже должно быть: вначале — не более получаса-часа, а далее — не более трёх часов в сутки;
• отдыхающим настоятельно рекомендовалось как можно больше двигаться без особого напряжения;
• город для отдыхающих должен выглядеть нарядным, удобным для пользования и праздничным для настроения, так как отпуск для всех является отдыхом-праздником.

А что происходило ранее на самом деле? Люди с раннего утра стремились захватить место на пляже и ни в коем случае не потерять его до конца дня. Там и питались, и даже спали днём, получая солнечные ожоги до волдырей. Услужливые бытовики и работники торговли носили и продавали с лотков пирожки, соки и воду, разнообразные овощи и фрукты. Всеми правдами и неправдами вдоль пляжей выстроились ряды киосков разного назначения: от продажи билетов на обратную дорогу всеми видами транспорта до ремонта часов, браслетов, обуви и торговли пляжными принадлежностями. Всё это делалось под лозунгом «Всё для отдыхающих!», а получалось наоборот — «Всё против них!». Многие отдыхающие, вместо того чтобы поправить своё здоровье, уезжали с курорта больными: с новыми или обострившимися старыми болезнями. Конечно, это относилось в первую очередь к неорганизованным отдыхающим, как их метко называли — «дикарям». Но в общем объёме всех приезжающих на курорт поправить своё здоровье эти «дикари» занимали от 80 до 90 %! Так что эта проблема была не меньшинства, а подавляющего большинства отдыхающих.

Мы не раз собирались у меня с участием сотрудников института курортологии, проектного института, трестов благоустройства, «Курзеленстроя» и «Горзеленстроя» и после обсуждения проблем все сходились к единому выводу: НУЖНО СДЕЛАТЬ МАКСИМУМ ТОГО, ЧТОБЫ ОТОРВАТЬ ОТДЫХАЮЩИХ ОТ ДЛИТЕЛЬНОГО ПРЕБЫВАНИЯ НА ПЛЯЖЕ И ЗАСТАВИТЬ ИХ ДВИГАТЬСЯ:

• убрать все киоски с пляжей;
• объекты питания строить в удалении от пляжей, но в то же время с приемлемой пешеходной доступностью;
• весь приморский парк, который по генеральному плану города имел протяжение вдоль всей пляжной полосы, насытить таким диковинным благоустройством и озеленением с оригинальными малыми архитектурными формами, чтобы отдыхающие сами стремились туда попасть, погулять в тени, покушать, сфотографироваться.

Когда я доложил руководству города о выводах и рекомендациях наших совещаний, то реакция была разной: от восторженной поддержки до резких возражений. Если последний пункт получил почти единогласное одобрение, то первые два многие встретили с большими сомнениями, а некоторые даже в штыки.

Но и это уже было хорошим началом, так как открывало большие возможности для творчества и успешной практической работы.

А тут помог случай. Огромной силы шторм буквально разметал пляжные киоски, превратив их в щепки и мусор. Я бросился к Воронкову и стал буквально умолять его запретить их восстановление по двум причинам:

• рекомендации наших совещаний;
• возможное повторение штормов такой силы. Зачем нам такие затраты?

Воронков поддержал мои доводы, особенно в части никчёмности лишних затрат. Так за одну штормовую ночь мы успешно справились с воплощением первого пункта наших рекомендаций.

Теперь при проектировании новых объектов я непременно требовал закладывать в проектные решения новые формы благоустройства и озеленения.

Хоть и существует пословица — один в поле не воин, но с появлением нового главного художника В.Н. Кириченко, который вполне успешно заменил собой в этой роли А.Н. Скрипникова, художника-монументалиста, работа заметно оживилась и приняла системный характер. Валентин Николаевич был очень способным и даже где-то талантливым человеком, мыслящим неординарно. Сначала его творческие работы довольно скептически приняла архитектурная общественность. Но в дальнейшем она стала отдавать должное его способностям. Это он первый предложил везде заменить асфальт, кроме проезжих частей дорог, цементной плиткой. Не просто серой, а цветной. Поскольку наша промышленность не выпускала тогда цветные цементы, он подсказал, где можно купить английские цементы всех цветов радуги. Чтобы его максимально экономить, он предложил плитку делать методом прессования, где цветной цемент занимал только минимально необходимый верхний её слой. Вячеслав Александрович тоже загорелся этой идеей и, имея богатый опыт инженера по производству строительных изделий и деталей, быстро наладил производство этой плитки у нас в городе.

Это была сенсация! Все отдыхающие считали своим долгом пройтись по новым тротуарам. Потянулись разведчики и заказчики плитки из других городов. Но, учитывая, что наши возможности еле-еле покрывали потребности города. Воронков запретил заводчанам брать какие-либо заказы на изготовление плитки извне.

Прослышал о новинке и Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин. Как-то, отдыхая на Пицунде, он нанёс визит в город, чтобы своими глазами увидеть чудо-плитку. Воронков сам лично сопровождал высокого гостя в пешеходной прогулке по улицам центра города, где уже была уложена эта плитка. Меня и Кириченко он даже близко не допустил к Косыгину. Эта его манера докладывать любому руководству о новинках в городе лично, даже не упоминая и не допуская истинных авторов, соблюдалась им неукоснительно! Мне, да и многим другим, это было по меньшей мере не совсем понятно. Теперь и я все проекты, где не было заложено применение такой плитки, отправлял на доработку.

Я не имею права не упомянуть ещё об одном уникальном человеке с талантом от Бога. Это Сергей Венчагов. Когда он впервые пришёл ко мне для согласования какого-то уголка в Приморском парке, я отклонил его эскизы. Уж больно они были примитивны.

Человек просто не умел рисовать. Зная за собой этот грех, он не обиделся, а пригласил к себе в мастерскую посмотреть образцы его творчества. Я поехал к нему скорее из вежливости и отчасти из любопытства. Но то, что я увидел, меня буквально потрясло. Настолько это были высокохудожественные композиции, выполненные из разного рода растений, мхов, трав в сочетании с различными деревянными корягами и камнями различных сортов как полированных, так и натуральных, дополненные изделиями из металла, керамики, пластмассы и стекла! До сих пор не пойму, как сочеталось в нём это умение ВИДЕТЬ, мастерство ВЫПОЛНИТЬ с полным неумением изобразить свой замысел на бумаге. Впредь я не требовал от него никаких рисунков или проектов, а довольствовался его устным описанием задумки, и давал «добро» на воплощение РАССКАЗАННОГО в натуре. И каждый раз, нисколько не преувеличиваю, получался очередной ШЕДЕВР! Сколько таких шедевров он выполнил на территории центра Сочи!

Многое добавил к работам С. Венчагова и В. Н. Кириченко. Он запроектировал, и буквально с его непосредственным участием были построены «Обзорная башня-площадка» по ул. Альпийской,

композиции под названиями «Кружевницы», «Сталагмиты»,

знаменитый «Самовар» против «Универсама»,

«Дерево-цветок» и многие другие…

Так постепенно начался складываться так называемый сочинский стиль. Но я на интуитивном уровне чувствовал, что пока ещё чего-то не хватает, может быть, даже самого главного, что окончательно подчеркнуло бы и продемонстрировало его самобытность, какого-то последнего мазка, как это бывает у художников. Я долго и безуспешно ломал голову над этой мыслью, но НИЧЕГО придумать так и не смог. И, как всегда, помог Его величество СЛУЧАЙ!

В это время по приглашению дирекции Дендрария и парка «Южные культуры» к нам в город прибыл из Японии профессор Тасигахара, лучших мастеров искусства ИКЕБАНА, что в переводе означает — искусство составления букетов. Он провёл всего один сеанс МАСТЕР-КЛАССА в большом зале нашей новой музыкальной школы, где собралось рекордное число зрителей до такой степени, что яблоку негде было упасть. К его услугам были предоставлены все растения, цветы, травы, мхи, сухие ветки и всё то, что он попросил. Каждая букетная композиция составлялась им не спеша в течение примерно двадцати минут, с любовью, под тихое пение самим профессором каких-то своих мелодий. Это было какое-то священнодействие, которое каждый раз заканчивалось бурной овацией и его скромными и благодарными поклонами. Впечатление было огромно! Я сидел рядом с Венчаговым и сказал ему:

— Серёжа, а почему бы нам это демократическое искусство не вынести на улицы нашего города для применения в благоустройстве?

— Масштаб разный! Оно сразу же потеряется в наших композициях.

— Ну, не в буквальном смысле этого слова, а, соответственно, изменив масштаб. Если это искусство выполняется японцами на квадратных сантиметрах площади и стола, то мы сможем выполнить его на квадратных метрах городского пространства наших улиц, скверов, парков, набережных и просто в зелёных уголках. Изменим и масштаб составляющих эту композицию. Что ты скажешь?!

— А что?! — поддержал меня Венчагов. Вполне может получиться что-то необычное и очень даже привлекательное. Попробуем! А голова у вас, Вячеслав Сергеевич, варит постоянно! Мне даже на ум это не пришло бы.

Сказано — сделано! Собравшись втроём, мы наметили на территории Центрального района города около двадцати площадок, наиболее подходящих для создания масштабных объёмно-пространственных композиций декоративного цветочно-зелёного направления. Распределили меж собой и кураторство над их созданием. Если С. Венчагов имел возможность чуть ли не круглые сутки находиться на этих площадках и лично участвовать в декоративно-художественных работах, то у нас с Кириченко, кроме этого, была масса других дел. И мы метались в «свободные» часы по «своим» площадкам с бешеной скоростью, благо, что у каждого из нас был служебный транспорт.

Месяца через два выполненные на высоком профессиональном уровне вышеназванные композиции стали центрами притяжения массы людей, каждый из которых хотел сфотографироваться на их фоне и увезти домой необычную память о нашем юроде-курорте. Любопытно отметить, что между фотографами, обслуживающими отдыхающих, разыгрывались нешуточные конфликты за право работать на той или иной площадке, желательно без конкурентов. Скоро отдельные фрагменты этого чуда благоустройства стали появляться не только в местной, но и в центральной прессе. Но для нас самым главным было то, что миллионы отдыхающих, возвратившись к себе домой, стали невольными пропагандистами наших достижений в ландшафтной архитектуре и глашатаями-агитаторами за полноценный и увлекательный отдых в Сочи.

Вскоре в наш город пожаловал фотокорреспондент известного и авторитетнейшего московского издательства «Планета». У него было задание — отснять материал и на его основе выпустить альбом под рабочим названием «Сказка пришла в Большие Сочи». Туда должны были войти лучшие образцы благоустройства, озеленения и малых архитектурных форм нового типа. Мы с ним объездили все интересные места, и он недели через три положил мне на стол три экземпляра всех выполненных им фотографий. Ему было очень важно, чтобы я после показа этих работ руководству города и своим коллегам посоветовал ему, что желательно включить в альбом, а что — нет!

Однажды, когда я раскладывал эту массу фотографий у себя в кабинете для сравнительного просмотра, ко мне зашёл (по традиции) попрощаться после очередного своего отдыха в Сочи один из работников Госстроя РСФСР по фамилии И. Соломко. (Естественно, что он очень заинтересовался фотоснимками и выразил своё восхищение. Я рассказал ему про корреспондента, цель его приезда и мою задачу по его просьбе.

— Ерундой занимаешься! Ты даже сам не представляешь себе ценности того, что вы сделали. У тебя в руках Государственная премия РСФСР! А ты-альбом!

И он рассказал мне, как накануне своего отъезда на отдых в Сочи он удосужился поприсутствовать на коллегии Госстроя РСФСР которую вёл сам его председатель Д. П. Басилов. Он буквально распекал своих подчинённых за то, что слишком однообразный материал собран для отбора на очередное присуждение Госпремии.

— А где оригинальные проекты, где проекты по ландшафтной архитектуре? Вон дончане с Украины! Получили премию за озеленение города! Да у нас есть примеры и получше! Но их почему-то нет среди поданных на конкурс. Ищите! И докладывайте! Время пока ещё есть.

Я слушал, не веря своим ушам. Неужели за то, что мы сделали, могут дать Госпремию? Однако Соломко продолжал:

— Ты дай мне один экземпляр этих фотографий. Я их покажу Басилову. И денька через два-три тебе перезвоню. Хорошо?

Буквально на второй день раздался звонок из Москвы. Звонил Соломко.

— Привет! — радостным голосом поприветствовал он меня. — Басилов в восторге! За недостатком времени Госстрой РСФСР сам будет выдвигать эту работу. А руководству края и города уже пошли телеграммы, чтобы они выслали фамилии инициаторов и авторов этой работы. Но не более пяти! Таков порядок.

Такую телеграмму в этот же день получил и наш председатель горисполкома. К тому времени это был Анатолий Иванович Удотов. Он немедленно пригласил меня к себе и недовольным тоном спросил:

— Что за дела?! Кто-то выдвигает у нас в городе что-то на соискание Государственной премии, а я ничего не знаю! Меня в горкоме спрашивают, а я и ответить ничего не могу. Как это понимать?! Прошу объяснить.

Тут я подробно рассказал ему суть дела и хронологию быстро произошедших событий, а также образовавшийся цейтнот в решении данного вопроса. Кроме того, по его же просьбе я назвал восемь наиболее отличившихся коллег в этой работе. Анатолий Иванович неожиданно сменил недовольство на милость и, позвонив первому секретарю горкома КПСС, повторил ему всё сказанное ранее мною. В заключение он воскликнул:

— Это же здорово, если у нас в городе появятся свои лауреаты! Это же престижно для курорта в целом!

Он тут же назвал восемь фамилий, подчеркнув, что нужно оставить в поданном списке всего пять.

Гавриленко горячо поддержал предложение Удотова, сказав при этом:

— Заходи сейчас ко мне. Мы обсудим список претендентов. И пять фамилий нужно срочно, сегодня же, отправить Басилову в Госстрой РСФСР, раз они выдвигают эту работу. А я позвоню руководству края и попрошу их срочно сделать то же самое.

Я пребывал в прострации. Хотелось верить в чудо, а чудес, как известно, не бывает. Но пребывать в этом сладостном состоянии долго не пришлось. Поступило сообщение, что уже в сентябре к нам пожалует авторитетная комиссия из комитета по присуждению Госпремий РСФСР во главе с председателем Госстроя Татарской ССР для ознакомления с представленной работой в натуре.

По прибытии председатель комиссии сразу же заявил, что ему поручено очень внимательно изучить все представленные на соискание Госпремии работы на месте и из 26 претендентов оставить в списке только 12, но лучших! По его тону сразу было понятно, что он не очень-то склонен оставлять нашу работу в списке лучших, так как он где-то с кем-то в разговоре допустил оговорку:

— Подумаешь, цветочки, травка, мхи, сухие коряги! Вряд ли это серьёзно может тянуть на столь высокую награду!

Видно, с ним уже поработали и хорошо «накрутили» наши конкуренты.

Но как только я изложил комиссии цель и задачи всей нашей затеи, очень важной именно для городов-курортов страны, и особенно после осмотра комиссией лучших образцов нашей работы в натуре, председатель подытожил свои впечатления:

— Такого нет ни в одном городе нашей страны. Это же целая концепция, не только изложенная в теории, но и выполненная практически! Считайте, что эта ваша работа уже прошла во второй тур. Честно говоря, я ничего подобного даже не ожидал увидеть. Молодцы!

В это время в центральной прессе появляются очень важные для нас статьи. Роман Топуридзе опубликовал в приложении к «Строительной газете» под названием «Архитектура» статью «Сочинский стиль». Материал большой, хорошо аргументированный и весьма убедительный. В журнале «Архитектура СССР» появилась статья Соломко «Ландшафтная архитектура города-курорта Сочи». А журнал «Декоративное искусство РСФСР» на своих страницах подал небольшой, но эффектный материал под названием «Декоративно-художественные композиции на улицах Сочи». Это, конечно же, сыграло позитивную роль в формировании общественного мнения в пользу результатов нашей работы.

В октябре в Сочи приехала ещё одна комиссия, которая должна была выбрать шесть лучших работ из двенадцати, которые продолжат участие в конкурсном отборе. Эту комиссию возглавлял главный архитектор Волгограда, народный архитектор СССР Масляев. Само по себе то, что такое высокое звание в то время носили только 23 архитектора в стране, говорит о колоссальном авторитете этого человека. Он сразу же всей душой принял нашу работу и высказал мнение, что она обязательно получит Государственную премию РСФСР. Но мы не обольщались его оптимизмом, как не принимали и некоторый скептицизм первой комиссии.

И вот, наконец, прибыла третья комиссия, которая от имени подкомиссии по архитектуре должна была предложить общему Совету председателей всех комиссий три лучшие работы из шести, которые либо утвердит или не утвердит общий Совет. Возглавляли эту комиссию сам председатель подкомиссии по архитектуре, президент Союза архитекторов СССР А.Т. Полянский и заместитель председателя Госстроя РСФСР В.А. Петербуржцев. Они повели себя очень осторожно и даже до некоторой степени скрытно. В конце своей работы они всё же заявили, что будут включать нашу работу в число трёх лучших, но это вовсе не значит, что она получит премию. Бывали случаи, когда с предложениями подкомиссии по архитектуре не соглашался общий Совет, и работа премии не получала. Так, например, достаточно было высказаться отрицательно об одном концертном зале знаменитой Зыкиной, как объект сняли с рассмотрения. А она и сказала-то всего ничего, что зал построен со сквозняками и она во время своего концерта там сильно простыла. В основе выводов данной комиссии — полная неуверенность и непредсказуемость. И в то же время они заявили, что все проектные материалы по шести лучшим работам должны быть выставлены на всеобщее обозрение в залах Московского музея имени Щусева. Эта выставка будет функционировать три недели, где в книгах отзывов и предложений любой желающий может оставить своё мнение по представленным объектам.

Меня и В.Н. Кириченко срочно командировали в Москву для организации нашего выставочного уголка с демонстрацией проектов на планшетах и натурных съёмок на слайдах размером метр на метр. С этой задачей мы справились отлично. Свидетельство тому — по рейтингу оценки работ посетителями наша экспозиция заняла ПЕРВОЕ место!

Нужно отдать должное Комитету по присуждению Государственных премий РСФСР: они умеют хранить секреты. Неоднократные мои попытки по различным каналам узнать об итогах их работы, хотя бы предварительных, не увенчались успехом. Все мои знакомые и даже друзья только пожимали плечами и убеждали в один голос, что ничего узнать не удастся. Пришлось смириться и терпеливо ждать естественного хода событий.

В последней декаде декабря 1979 года я был в Москве в командировке. 26 декабря, рано утром, умываясь в своём номере гостиницы, я услышал по радио в программе «Новости» о том, что вчера вышло постановление Совета Министров РСФСР «О присуждении Государственных премий в области литературы, искусства и архитектуры» за 1979 год. Какие премии и кому, в этом кратком сообщении сказано не было. Я тут же бросился в вестибюль гостиницы за какой-либо утренней газетой, чтобы прочесть подробности этого постановления. В газете «Советская Россия» на второй странице оно было опубликовано. Ищу глазами раздел: «В области архитектуры». Так и есть! Три премии! И под номером «два» — нам, четверым, «за создание садово-парковой среды центра города-курорта Сочи». Радости не было границ!

О том, как нам вручали Государственные премии, о последующем за этой церемонией банкете, об интересных встречах, которые там произошли, я напишу в последующих главах. А эту главу закончу тем, как нас встретили в Сочи. Я, конечно, сразу же позвонил домой, а также А. И. Удотову. Он радостно поздравил всех нас с наградой и попросил завтра же срочно возвратиться ранним самолётом, чтобы успеть на сессию городского совета.

Как только самолёт приземлился в Адлере и пассажиры стали выходить, я увидел стоящий у самого трапа шикарный серый лимузин, в котором обычно возят по городу именитых иностранных гостей. Он, как оказалось, был прислан за нами. На повышенной скорости, визжа тормозами на поворотах, нас быстро доставили к зданию исполкома. У входа в зал дежурный попросил нас немного подождать, а сам пошёл докладывать президиуму сессии о нашем прибытии. Тут В.Ф. Гавриленко неожиданно прерывает работу сессии для важного сообщения. Он извещает о нашем прибытии и просит новых лауреатов пройти в зал. Весь президиум, а за ним и все депутаты встали и стоя долго аплодировали нам. Меня, как руководителя проекта, пригласили на трибуну. Я кратко поблагодарил руководство города и весь депутатский корпус за поддержку, которую мы постоянно ощущали, говорил о возросшем престиже города Сочи и о наших планах по его реконструкции и благоустройству. После отзвучавших аплодисментов, Гавриленко неожиданно сказал:

— Давайте отпустим наших новых лауреатов с этой сессии домой. Они устали с дороги. И они этот кратковременный отдых вполне заслужили. Нет возражений?!

События, описанные в этой главе, я помню, как будто они произошли только вчера. Настолько было велико эмоциональное напряжение.»

Еще несколько примеров ландшафтного оформления Сочи того времени:

Сад Советско-Японской дружбы

Сквер возле ККЗ «фестивальный»

Подземный переход возле гостиницы «Москва»

Использование цветной тротуарной плитки в сквере перед универмагом

«Архитектура Сочи»