Вячеслав Внуков: Будни и праздники проектировщика. Часть 1

«Архитектура Сочи» продолжает публиковать отрывки из книги Вячеслава Сергеевича Внукова «Двадцать три года на курорте».

Глава 5. «Будни и праздники проектировщика». (1962 год)
Часть 1 «Будни».

«Согласно предварительной договорённости, мы в условленный день и час вместе с Людой вышли на работу и предстали перед Дмитрием Савельевичем Васильевым, нашим директором. Это произвело на него благоприятное впечатление. Во-первых, всё-таки мы явились вдвоём, во-вторых, продемонстрировали точность и верность слову, и в-третьих, ему больше понравился внешний вид моей супруги, чем мой. Он был более современный. После обмена формальными фразами Васильев вызвал к себе в кабинет начальника отдела планировки — Зварковского Вадима Николаевича. Вошёл человек небольшого роста, пенсионного возраста, очень подвижный и, судя по всему, весьма услужливый, лично преданный директору до мозга костей. Нас представили друг другу.

— Вот это те два архитектора, которых мы пригласили из Сибири. Они уже устроены и прописаны. Так что забирай их в своё распоряжение, предоставь им рабочие места и загрузи работой, которой у тебя непочатый край.

— Слушаюсь! — как-то по-военному, но с гражданской интонацией и лёгким поклоном головы, тихо произнёс тот.

И мы отправились в его апартаменты, которые были расположены также на втором этаже, почти что рядом с кабинетом директора. Они представляли себе довольно просторный зал приблизительно размером 14 на 9 метров, хорошо освещённый и оборудованный рабочими чертёжными столами. Мне досталось место у выхода на балкон, сплошь увитый виноградом.

Дверь туда была постоянно открыта. Значит, свежий воздух мне обеспечен. Люда получила место рядом с начальственным столом, размеры которого слегка напоминали миниатюрный аэродром. В отделе размещались две архитектурно-планировочные бригады, которые возглавляли ГАПы — пятидесятилетний Г. И. Шаповалов и довольно престарелый и предельно медлительный М. В. Корнеев, а также малочисленные группы вертикальщиков, дорожников, озеленителей и копировщиков с картографами. Мы оба оказались в бригаде Шаповалова, но в разных его группах.

Но, прежде чем рассказать о том, чем мы занимались, следует коснуться глобальных организационных преобразований, которые буквально обрушились на Сочи. Именно они во многом объясняли не только характер и цели нашей нынешней работы, но отчасти и то, почему нам было отказано в приёме на работу в 1960 году, а в 1962-м нас уже пригласили туда на работу.

…Дело в том, что в 1961 году вышло довольно масштабное постановление Верховного Совета РСФСР «О расширении территориальных границ города-курорта Сочи и создание в этих пределах первого в нашей стране курортного района с единым управлением и подчинением — Большие Сочи». В этих границах все курортные городки и местечки, расположенные начиная с 22 километра южнее Туапсе и до границы с Грузинской ССР, попали под единое начало — юрисдикцию Сочи. А это колоссальное расстояние для одного города — 146 километров береговой полосы! Береговая граница города-курорта колеблется от 1,5 до 20 километров от берега. Исключение составила Красная Поляна, которая автономно расположена в 54 километрах севернее Адлера. В городе было создано четыре городских административных района:

• Лазаревский, куда вошли: Магри, Макопсе, Аше, Лазаревка, Чемитоквадже, Головинка, Якорная Щель, Варданэ, Лоо, Уч-Дере, Дагомыс;
• Центральный, в состав которого включены: Мамайка, Сочи (и его старых границах) плюс северные территории по долине реки Сочи;
• Хостинский, с включением Бытхи, Мацесты, Хосты и Кудепсты;
• Адлерский, состоящий из Адлера, Блиново и Весёлого.

Вполне понятно, что территориальные преобразования диктовали необходимость и организационно-кадровых изменений. Следовало заменить руководителей, привыкших к провинциальным методам руководства и управления, новыми, более опытными и прогрессивно мыслящими людьми, способными выполнить намеченные грандиозные планы превращения Сочи в курортный город нового типа и иных масштабов. Так, первым секретарём горкома партии, вместо смещённого Плетнёва, был избран опытнейший С.Ф. Медунов, ранее работавший вторым секретарём горкома КПСС Ялты. Председателем горисполкома вместо Д.С. Васильева, назначенного директором местного проектного института, был избран молодой и энергичный А.Н. Чуркин, работавший до этого заведующим отделом строительства горкома партии. Место главного архитектора города вынужден был оставить престарелый и медлительный М.В. Корнеев, который стал просто ГАПом в институте Васильева. Вместо него поставили Стельмащука, но ненадолго. Медунов посчитал это назначение необоснованным. Поэтому он заменил его на лауреата Сталинской премии А.В. Арефьева, которого прекрасно знал как хорошего главного архитектора города-героя Севастополя. Вот такой состав нового руководства города мы застали по прибытии на работу в Сочи.

Совершенно очевидно, что всё это воссоединить в единое органическое целое может только новый генеральный план города. И его разработка была сразу же заказана Московскому «ГИРОГОРУ», законодателю архитектурно-планировочных решений в Российской Федерации. Но это процесс долгий. На его разработку, согласования и утверждение потребуется как минимум лет пять. А как быть сейчас? Особенно в тех местностях, где нет архитектурно-планировочной документации? Нельзя же, в самом деле, деньги, отпущенные на развитие Большого Сочи, тратить только на Сочи в старых границах! А выход один: руководствуясь общей концепцией нового генерального плана города, следует разрабатывать эскизы застройки размещения первоочередного санаторно-курортного и жилищно-коммунального строительства на ограниченных территориях в этих «отстающих» местностях. Причём это нужно делать так, чтобы построенное в первую очередь органично, как составная часть, вошло в будущую застройку. Одним словом, нужно ухитриться бежать впереди паровоза! Вот эта очень ответственная работа была поручена мне.

Людмиле, помимо разработки отдельных ПДП, досталась более реальная работа: разрабатывать генпланы конкретного строительства, объемы которых выполнялись в других мастерских. Кроме того, она занималась разработкой малых архитектурных форм с благоустройством и озеленением парковых территорий.

Если у Люды работа заладилась сразу, и Зварковский несколько раз носил показывать Васильеву её труды, то у меня с первой же работы по эскизам застройки Головинки возникли проблемы. Там очень сложный рельеф, и на том участке, который мне был задан, протяженные дома (а других тогда ещё не было) никак не размещались. Вадим Николаевич несколько раз подходил ко мне сзади, вздыхал и, не говоря ни слова, уходил. Так продолжалось почти неделю.

Наконец мне пришла в голову мысль — первоочередное строительство разместить на другом участке, почти равнинном, расположенном рядом. Тем более что там уже была построена новая школа. На этой территории я разместил не просто квартал, а целый микрорайон с выделением группы домов первоочередного строительства. Получилось очень эффектно и, с градостроительной точки зрения, обоснованно. Зварковский, как только увидел этот эскиз, почти вырвал его у меня из рук и побежал показывать Васильеву. Видимо, у них стали возникать сомнения по поводу моей квалификации. Вернулся радостный и громогласно, чтобы все слышали, сообщил, что директору это решение очень понравилось. Вот и для меня пришёл праздник души!

Оценка Васильева — это хорошо! Но как отнесётся к такому решению главный архитектор города А.В. Арефьев? Ведь он единственный из всех архитекторов Сочи, который имел высокую правительственную награду и считался непререкаемым авторитетом. Поэтому никаких градостроительных советов он не проводил, а решал всё сам. Разумеется, при одобрении его решений новым руководством города.

Когда у меня были готовы уже пять эскизов застройки, мы, отобрав из них лучшие три, решили показать Арефьеву. Он принял нас сразу. Все три эскиза он сам разложил на столе для совещаний и минут десять внимательно рассматривал, даже не спрашивая наших пояснений. Зварковский заметно волновался, и у меня на душе тоже было неспокойно. Наконец он, повернувшись к моему шефу, произнёс:

— Вот это то, что нужно! Никакой излишней детализации и показной красивости, а чётко и ясно выражена мысль, причём достаточно аргументированная. А то носите ко мне всякую чепуху! Кто это проектировал?

Тут шеф представил меня как нового архитектора, приехавшего на работу из Сибири. Теперь уже Александр Васильевич, обращаясь ко мне, сказал:

— Хорошие работы. Но этого мало. Нужно в кратчайшие сроки дать возможность строить везде, пусть даже в небольших объёмах. Нужны такие эскизы по всем поселениям. Справишься?

— Справлюсь! — ответил я.

— Молодец! — похвалил он. — Как только появится что-то новое, сразу же ко мне. Приму вне всякой очереди. Это направление у меня на особом контроле. А оно, к сожалению, до сих пор хромало на обе ноги. Сопровождающих не нужно!

Он тут же на каждом из эскизов написал: «Согласовано». И витиевато расписался.

Обращаясь к нам обоим, сказал:

— Теперь оформите эти эскизы с пояснениями и показателями в виде альбомчиков, а сам эскиз, кроме того, представить на твёрдой подоснове как демонстрационный материал. Вадим Николаевич, не загружайте его этой рутинной работой. У вас для этого есть хорошие техники. А он пусть разрабатывает все новые и новые эскизы. Всё. Успехов! Жду новые разработки.

Такого итога я даже не ожидал! Меня так и распирало от гордости и радости. Но я сдерживался, стараясь вести себя степенно. Вадим Николаевич сразу побежал к директору, а я пошёл на своё рабочее место.

Через два дня у меня — руководителя группы без группы — появились два техника, которые стали помогать в завершающей оформительской части каждого эскизного проекта. Теперь я ходил к Арефьеву сам, без Зварковского, и каждый раз получал необходимые согласования. Только однажды Александр Васильевич не согласился с одним из моих предложений и согласовал его после переработки, со второго раза. Так упрочилось моё служебное положение, появились первые проблески авторитета. Я стал выступать на наших институтских архитектурно-технических советах по рассмотрению разрабатываемых проектов. Зачастую делал замечания по тем недостаткам в проектах, которые даже не замечали другие члены совета. И это многих удивляло, а авторов — злило.

К Людмиле тоже зачастили архитекторы из других мастерских с просьбой помочь с разработкой их генпланов.»

«Архитектура Сочи»