Круглый стол с таким названием прошёл в Государственной думе в понедельник, 27 ноября 2023 года. Инициировала обсуждение фракция «Новые люди», им удалось собрать и муниципальных депутатов из регионов, и городских управленцев, и представители архитектурного сообщества.
Посмотреть запись Круглого стола
«Соучаствующее проектирование» федеральный центр начал внедрять в управленческую практику вместе с нацпроектом «Формирование комфортной городской среды» (ФКГС) в 2019 году. Разработчики указывали, что результатом его воплощения должно стать как «кардинальное повышение комфортности» городов, так и «создание механизма прямого участия граждан» в этих процессах. Прошедший в Государственной Думе Круглый стол мог запустить анализ и переосмысление (рефлексию) внедрения “соучаствующего проектирования”, уместности его использования, или… Или мог стать дискуссионной площадкой о возможных иных формах вовлечения горожан. Но не стал: не было ни времени качественно изложить свою позицию (всего 5 минут на выступающего), ни подходящего для дискуссии формата (только несколько вопросов после выступления). Это был просто обмен мнениями на заданную тему.
Однако сам факт проведения Круглого стола в Государственной Думе на тему соучаствующего проектирования говорит о назревании в стране рефлексии эффективности реализации программы ФКГС. Выступивший на Круглом столе представитель Проектной дирекции Минстроя России, непосредственно участвующий в реализации федерального проекта «Формирование Комфортной городской среды» Джамал Сурманидзе сообщил о планах создания и внедрения стандарта соучаствующего проектирования. Между тем, по моему мнению, муниципалитеты пока не готовы к стандартизации вовлечения да и не гоже министерству навязывать стандарты, которые имеют отношение больше к политике и самоуправлению. Предположу, что позиция минстроя в отношении проекта перестала быть однозначно положительной, так как не понятен долгосрочный эффект от реализации проектов ФКГС: парки понастроили, а экономического роста нет, дворами никто не занимается и заниматься уже не хочет (слишком явные конфликты и разрозненность локальных сообществ). Доклады городских чиновников на Круглом столе были похожи на бравурные реляции, а не отвечали на поставленные вопросы. Многие только сейчас начали понимать, что среда в городах создаётся не просто так, а для городских сообществ, и что модерировать и вовлекать надо не столько для комфортной среды, сколько для того чтобы появились сами сообщества. То есть то, что я пытался говорить в минстрое на старте программы в 2018 году. Практически каждый доклад чиновников заканчивался просьбами добавить ставки модераторов в центры компетенций, дать больше времени на каждый проект.
Мой доклад на Круглом столе был своеобразной антитезой многим выступлениям, так как в нём соучаствующему проектированию я противопоставил социальное проектирование, основанное на опыте работы Института урбанистики (в том числе в Калининградской области).
Но и до меня тему организации диалога между разными социальными группами поднимали другие участники Круглого стола. Одна женщина из Ханты Мансийска говорила о нехватке модераторов в региональных центрах компетенций: нет ставок на это и нет специалистов. Чиновники и архитекторы говорили о медиаторах, как специалистах, которые приводят к общему решению, часто уже кем-то принятому. Модераторы же пытаются запустить диалог, итог которого чаще всего не предсказуем, но удаётся найти оптимальное для всех решение.
На Круглом столе присутствовали и активные жители Москвы, которые объединившись пытались свои решения предложить городской Управе и чаще всего натыкались на глухую стену. Было очень заметно, что сейчас процедура соучаствующего проектирования работает только в интересах чиновников, которые не замечают иных субъектов в этом процессе.
Наши исследования городов Калининградской области показывают, что жителей чаще всего волнуют не столько проблемы городской среды, сколько обеспеченность коммунальной инфраструктурой, наличие рабочих мест, отток молодёжи. Чаще всего для развития малым городам необходимы Дом быта, химчистка и рабочие места, а не красивый парк за несколько десятков миллионов рублей при безработной молодёжи.
Строители, играющие в демократические инструменты, всё равно приспосабливают их под свои цели — что-то построить. Архитекторы разделились на несколько лагерей. Часть архитекторов включилась в программу, взвалив на себя роль урбанистов и модераторов, пытаясь коммуницировать с жителями. Другая часть архитекторов пытается помочь городскому сообществу как-то разобраться в его проблемах.
Считаю одним из минусов программы — необходимость довести проект до конца не взирая на то, нужно это жителям или нет: деньги выделены — парк нужно построить. Получается причинение добра.
Социальное проектирование строится на том, что если консенсуса в обществе нет или сообщество ещё только формируется, то нужно начинать с объединительных проектов типа Общественно-культурный центр или фестиваль, или небольшой проектный семинар, посвящённый проектам развития.
Так как разные форматы взаимодействия с жителями не представлены публично и не обсуждаются, то складывается ощущение, что кроме соучаствующего проектирования других форм и нет. Хотя это только одна из методик формирования задания на проект и не факт, что эффективная.
В конце своего выступления я предложил провести сравнительный анализ, изучить опыт друг друга до создания и внедрения стандарта, который резко ограничит возможность рефлексии опыта и сбор обратной связи.
Сейчас программа ФКГС сформировала целую отрасль, которая помогает муниципалитетам получить деньги на благоустройство и тем самым решить свои внутренние политические проблемы, игнорируя при этом текущую ситуацию в городах. Сложилось в стране 20-30 команд, которые на этих проектах зарабатывают. Конечно, они заинтересованы в продолжении программы в том же виде, невзирая на то, что в городах чаще всего нечем обеспечивать эксплуатационные расходы на содержание созданных парков. Формально всё хорошо: деньги выделены, парки построены, губернатор отчитался. Считаю нужно уходить от конкурса: нужны просто параметры состояния тех или иных территорий и субсидии тем, кому тяжелее всего. То есть нужна не конкуренция, а кооперация.
Если вернуться к теме Круглого стола, то соучаствующее проектирование — это реальность, которая продолжает формировать мифы. Эта технология не применима в наших данных исторических условиях: у нас нет активных местных сообществ и они не формируются в результате реализации программы ФКГС. Инициировать проекты должны не чиновники, а кто-то на территории, но их чиновники не видят либо не создают условий для их возникновения. Создаваемые ТОСы послушны и не всегда представительны. Чаще всего их захватывают активисты, а остальные жители пассивны, потому что их волнуют другие темы. Очень часто реализованные проекты ФКГС никак не меняют жизнь горожан и потому они уже не придут на другой проектный семинар.
Стандарты формируются не государством, а профессиональными ассоциациями. Если государство начинает формировать стандарты, мы возвращаемся в Советский Союз, в его плановую экономику. Это не дискуссионный профессиональный поиск оптимального пути, а лоббистское навязывание определённой модели теми, кто имеет с неё доход. Решения становятся шаблонными и не учитывают уникальность местности. Творчество выхолащивается, обратная связь с территорией теряется. Насильное вовлечение порождает отрицательную социальную энергию в виде вандализма, саботажа, отрицательных отзывов в социальных сетях. Причинение добра общество всё равно замечает.
Ни в коем случае соучаствующее проектирование не должно быть стандартом. Это может быть добровольной методикой, которую архитекторы могут применять для формирования технического задания. Муниципалитетам нужно отдавать больше полномочий в выборе тем проектов, которые они могут у себя инициировать для развития. И здесь нужна коллаборация минстроя, минфина, минэко, которые могли бы объединить свои ресурсы, чтобы проекты развития городов были сложнее: с созданием рабочих мест, сообществ, развития заброшенных районов, их перезагрузку за счёт активизации предпринимательства. Деньги на парк — это имитация развития.
Сейчас уже многие муниципальные депутаты начинают понимать, что соучастие — это их “хлеб”, а не архитекторов, так как именно они являются представителями городских сообществ и правильная их функция: сбор интересов, модерация диалога и выбор решения тех или иных задач.
У многих малых городов очень маленький уровень самоанализа, не хватает компетенций. Они могут ощущать, что нужно что-то делать, но не знают с чего именно начинать. Они находятся в фазе непрерывного выживания, решения одних и тех же коммунальных задач. Здесь нужны региональные междисциплинарные команды, которые способны будут брать патронаж над территорией и обеспечивать её развитие с учётом определённых параметров. Но для это необходимо обсуждать методологии: что такое город, что такое человек, что такое сообщество, кто и как выделяет ресурсы, чтобы развивать малые города. Тут нужны длинные стратегии от профессионалов. Но Круглый стол в Госдуме показал в миниатюре отсутствие профессиональной дискуссии.
Необходимо запустить анкету, позволяющую оценить эффективность федеральных программ, дать обратную связь своего опыта реализации проектов ФКГС в разных ролях: продолжать программу или нет, что нужно в ней исправить или дополнить, как оценивать эффекты реализации проектов, какие социально-политические эффекты произошли, были ли проекты реализованы полностью. То есть включить в неё вопросы, которые ставились перед Круглым столом, но так и не были на нём рассмотрены.
Для анализа текущей ситуации с вовлечением предлагаю подумать на следующими вопросами:
Вопросы к ситуации: кто реальный заказчик и реальный благополучатель в ситуациях социального проектирования и программы ФКГС: кто инициирует, какие цели преследует, какими методами достижения пользуется?
Вопросы к проекту: кто берёт на себя вовлечение и на каком этапе? какие исходные данные должны быть до вовлечения? какие результаты и как влияют на проект (в нашем случае решение о вовлечении принимается на этапе исследования ситуации: отсюда анкета горожанина как инструмент с вовлечением (готовы ли вы участвовать и какие темы вас волнуют, в какой роли вы готовы принимать участие)?
В случае социального проектирования ТЗ содержит в себе выявленные общие смыслы территории и сообществ (модель смыслов), и модель интересов (конфликты/интересы/цели/ресурсы), что формирует базу для формирования сообщества, и проявлению запроса на результаты проекта (если интересы складываются, а конфликты потенциально могут быть решены экспертным методом — архитектурой, системой управления, пользовательскими регламентами, перераспределением и или получением ресурсов/выгод (экономическая модель).
Поэтому в Институте Прикладной Урбанистики авторские структуры ТЗ (защищены авторским правом) и модели, которые позволяют использовать инструменты вовлечения (анкеты) и настройки баланса интересов (модерация).
Серьёзный вызов сейчас — это деградация фигуры заказчика, который фактически навязывает свои решения проектировщикам минуя стадию постановки задачи (постановка задачи — это как раз исследования и выбор приоритетов направления поиска решений — этика), поэтому в результате социального проектирования получается сложное ТЗ с гипотезами, исходными данными, но вот архитекторов способных решать подобные ТЗ всё меньше и меньше. Поэтому ИУ сейчас запускает процессы и модели сборки междисциплинарных команд с мышлением (начинает формироваться новая школа), как, например, конкурс на въездную стелу в пгт Красная Поляна в Сочи.
Вопросы к жителям/пользователям: это разные поколения и разные статусы (собственники, арендаторы, кочевники, с разным вкусом, политическими взглядами и опытом совместного управления, точнее практически все с отсутствующим опытом совместного управления), поэтому вовлечение таких разнообразных групп в начале любого проекта требует настройки и культуры диалога через знакомство и создание базовых культурных практик, чтобы от атомизации перейти к общению/обмену. Вопрос кто в сообществе пользователей/собственник готов брать на себя ответственность за настройку общих интересов? какие компетенции и какую картину мира транслирует в этом случае бизнес/администрация, какой опыт самоуправления есть и у кого?
где встречаться собственникам чтобы решать свои базовые вопросы? кто модерирует встречи и где брать/где учиться модерации, с чего начинать?
В соучаствующем проектировании подразумевается минимальная готовность общества к диалогу и умению формулировать свои интересы, по факту же (и это подтвердили эксперты на Круглом столе) жители не способны договариваться/договориться, вместо долгосрочных и обеспеченных ресурсами (прежде всего своими) интересами отдельные группы выдают за общие свои хотелки, и не берут на себя ответственность за управление/эксплуатацию «хотелок», желание архитекторов быстро реализовать свои интересы (портфолио/конкурсы/деньги), и администрации (получить финансирование на общественные пространства/отчитаться) приводят к потаканию отдельных групп и реализации объектов-хотелок, которые лишь усиливают политические амбиции «лоббистов».
Вопросы к архитекторам/урбанистам: кто и зачем использует соучаствующее проектирование и какие результаты даёт эта методика? Что за 5 лет программы реально было достигнуто в архитектурных решениях? что из этого благодаря соучастию? как архитекторы интерпретируют собранные данные с проектных семинаров/встреч, как решают вопросы разности интересов, какие группы игнорируются в решениях и почему? Если бы программа ФКГС не была бы обеспечена финансированием насколько актуально было бы использование соучастия?
Как воспринимают жители профессионалов? в какой роли? как воспринимаются архитекторы/урбанисты администрацией (заказчиком)?
Ответы на эти вопросы могут запустить профессиональную дискуссию, результатом которой может стать ассоциация, способная формировать и обосновывать стандарты проектирования с учётом балансов интересов.
Если Вам важно и нужно то, о чём мы пишем, поддержите нас: Благодарим!
