Автор проекта «Карусель» в Красной Поляне знаменитый швейцарско-французский архитектор Пьер Дьенер поделился с корреспондентом «Известий» в Париже Олегом Шевцовым кое-какими секретами.
вопрос: Вы построили не один горнолыжный курорт во Франции, Швейцарии, Японии и Чили. Теперь на ваших плечах вся Красная Поляна?
ответ: За всю Красную Поляну я не отвечаю. Тем более что ее вовсю осваивают индивидуальные застройщики, и вряд ли она может считаться чьим-то проектом. То место, которое доверили мне, абсолютно не тронуто. Там есть все: солнце, горы и лес. Уникальное сочетание природных данных и близости путей доставки пассажиров для того, чтобы создать круглогодичный курорт высочайшего класса по последнему слову архитектурной мысли.
в: Это, наверное, будет савойский стиль, столь популярный среди новых русских, освоивших Куршевель?
о: С теми деньгами, которые ваши соотечественники оставили во Французских Альпах, можно было бы в России уже отстроить не один Куршевель. По сути, мы под Олимпиаду предпринимаем первую попытку создать горнолыжную деревню для россиян с «нуля». «Карусель», а именно так называется мой проект, будет функционировать как единое целое. Он высоко экологичен и легко окупаем. Конечно, архитектура должна быть «альпийской» по определению, но стилистика — русская. Я всегда ориентируюсь на привычный для местного потребителя архитектурный стиль. Тем более что традиции вашего деревянного зодчества глубоки, есть вещи абсолютно изумительные.
в: А где вы черпали идеи для разработки стиля?
о: Я поездил по старым русским городам, перерыл много литературы. Больше всего меня вдохновили Кижи. Конечно, это должно быть русское деревянное зодчество, а внешняя эстетика фасадов будет близка вашему главному иллюстратору русских сказок художнику Билибину.
в: А кто ваш заказчик?
о: Сейчас финансовое участие в проекте расширяется: не исключено, что какие-то штрихи еще будут корректироваться. Европейские партнеры помогут отработать финансовый механизм. Я бы предпочел согласовать детали с будущим оператором «Карусели». Впрочем, таковой пока не объявился. Но концепция и философия проекта в целом останутся. Я их отработал во французской горнолыжной деревне Вальморель. Это мое последнее детище.
в: А что нового можно сегодня привнести в концепцию высокогорной базы отдыха?
о: Видите ли, когда все начиналось в 1960-е годы, то строили огромные подъемники, а к их подножию привязывали многоэтажные здания с частными апартаментами. Ни о какой другой инфраструктуре даже не задумывались. Это были «фабрики для горнолыжников». Экономика таких местечек быстро начинала задыхаться, так как подъемники некем было заполнять, а квартиры использовались по две недели в году. Когда я начинал как молодой архитектор в семидесятые годы, мы ввели новую философию — «койко-места должны быть горячими». То есть необходимо, чтобы какое-то число туристов постоянно заполняло гостиницы и пансионаты. Тогда у местных жителей есть постоянная работа, подъемники функционируют круглый год, в красивом центре поселка всегда открыты 20-30 ресторанов, а вокруг можно строить уже и шале, и теннисные корты. Да все что угодно.
в: А в чем тогда заключаются последние инновации?
о: В «Карусели» вы не увидите в центре поселка ни одной автомобильной дороги. В принципе. Нет асфальта — и все тут. Между гостиницами и ресторанами, горнолыжными подъемниками и бассейнами, магазинами и фитнес-центрами будущие гости будут перемещаться пешком, бегом, на лыжах, а летом — на велосипедах. Хоть верхом, но только не на машинах. Как добираться, вы спросите. Под землей к гаражам гостиниц пройдут туннели. Через них можно будет доехать и разгрузиться. А отдыхать семьи и компании друзей станут на природе, забыв о моторах и бензине. По этим же путепроводам будут снабжаться рестораны, гостиницы, ночные бары и вообще вся инфраструктура обслуживания. Второе кольцо зданий вокруг пешего центра «Карусели» образуют частные шале. К ним уже можно будет подъехать на «Бентли», а затем спрятать машину в гараж.
в: А интерьеры тоже вы разрабатывали?
о: Задача моего бюро и меня как главного архитектора проекта — разработка всего: от концепции курорта до архитектуры каждого объекта. Я определяю единую архитектурную эстетику зданий, фасадов и этажность. А на основе нашей концепции могут продолжаться работы по дизайну городской среды, интерьерам отдельных зданий и пейзажа. Как я уже сказал, все будет выполнено из дерева, в стиле русской избы, хотя каждая гостиница, каждое шале, каждый бар должны разрабатываться индивидуально.
в: Это и будет олимпийская деревня?
о: В высокогорной горнолыжной зоне эта деревня будет главной. Систему подъемников объединят в единое целое. Всего вокруг Красной Поляны будет пять зон застройки.
в: Вы занимаетесь только «Каруселью»?
о: С тем же заказчиком я разрабатываю еще и гольф-клуб с такой же гольф-деревней в Голицыне, что на полпути из Красной Поляны в Адлер. Еще мне очень понравилось место Архыз, примерно в ста километрах от Поляны. Там можно построить красивейший курорт вокруг озера. Все это будут жемчужины Большого Сочи после Игр 2014 года. Если к этому добавить еще и близость теплого моря, то Куршевелю и Санкт-Морицу до их уровня будет далеко.
в: А кто будет все это застраивать и производить исходные материалы?
о: Мы обратились к австрийским изготовителям сборных домов, у которых блестящая технология предварительной обработки дерева, близкая к вашим традициям деревянной архитектуры.
в: Столкнулись ли вы с какими-либо проблемами в процессе строительства олимпийских объектов?
о: К сожалению, взаимодействие местных властей, заказчиков, финансовых партнеров и государства пока еще не отработано. Система налаживается слишком медленно. Есть масса бюрократических препон, которые часто мешают. Особенно если учесть отсутствие законодательной и нормативной базы, адаптированной к строительству в горах.
в: Какие-нибудь примеры можете привести?
о: Пожалуйста — вот один из примеров. Проект «Карусель» могут забраковать сочинские пожарные. По их мнению, к каждому деревянному строению горнолыжного курорта должна вести широкая асфальтовая дорога, по которой в случае возгорания может подъехать пожарная машина. По советским госнормативам, разработанным в 1950-е годы, а может, и до войны, — все верно. Но дело в том, что в мире так давно уже не строят. В каждом шале и пансионате, на каждом углу и этаже есть пожарные краны со специально подведенной водой из резервуара и шлангами. Если поступит сигнал тревоги, пожарные могут прибыть по тоннелю, а огонь тушить прямо на месте, будучи экипированными только личными средствами защиты. Но местные власти не хотят отступать от своих нормативов. Кто-то должен им твердо разъяснить: ориентируясь на нормы прошлого века, они препятствуют олимпийскому строительству.
А вот и другой пример. Пробный образец австрийского сборного шале, прибывший на пароходе, растаможивался знаете сколько? Целых полтора месяца! Хотя австрийцы, заранее приславшие свою монтажную бригаду, отвели на это по наивности три дня. В общем, мы собрали «пробную избушку» за шесть месяцев. А что там было растаможивать? Бревна, гайки, черепица и рамы. Бригада успела уехать — к тому моменту, когда местная таможня после препирательств крайне неохотно дала свое добро, у австрийцев истекли визы. А ведь нам надо построить двести тысяч квадратных метров только в «Карусели».
в: Ну и как со всем этим быть? Какой волшебник должен вам помочь?
о: Я надеюсь, что Игры-2014 — это приоритет российского правительства, и оно создаст специальный режим для всех объектов в Красной Поляне и Сочи, за которыми должны надзирать специально подготовленные федеральные контролеры. Иначе мы просто не успеем.
в: А вы сами катались на склонах Архыза и Красной Поляны?
о: Я провел пятьдесят лет своей жизни на лыжах — ведь родился и вырос в Швейцарии. Но сейчас из-за травмы коленей не катаюсь. Да и некогда. Ведь хороший кондитер не всегда ест много сладкого.
в: А где еще вы ведете строительство помимо Кавказа?
о: У меня много объектов по всему миру. Один из них, самый оригинальный, — в арабской пустыне, в устье засохшей реки, в Марокко. Там я разрабатываю — также в местном стиле — оазис на сорок тысяч туристов.
источник:
