14 января 2025 года запущен «Конкурс социальных архитекторов», организованный «Экспертным институтом социальных исследований» при поддержке АНО «Россия — страна возможностей» и Президентской академии.
Предположу: честная социология показывает, что люди не вовлекаются в симулякры или быстро от них устают; интересы лежат в других плоскостях (в разных у разных поколений); люди без базового опыта социального взаимодействия и самоорганизации (подъезд, двор, родительский комитет, клуб, сообщество, коллектив) не вовлекаются в общественные процессы и занимают позицию пользователя, или «вечно отсутствующего». Создавать такой опыт у жителей долгое время никто не хотел (помню разговор с чиновником из Минстроя в начале программы Комфортная Городская Среда — вовлечение и обучение навыкам соуправления зависит от региона, требует подготовки кадров — как минимум модераторов, социальных инженеров и т.п., на что получил стандартный ответ: это сложно, нам нужно чтобы люди пришли на выборы 18 марта).
Две статьи по теме:
На первый взгляд конкурс похож на социальную мобилизацию пассионарных экспертов – «бросаем все свои проекты» и начинаем формировать сообщества, ассоциации, выстраивать длинные стратегии, учить и учиться диалогу, формировать социальный базис. Зачем? Как? А что дальше? Появятся сообщества – а участвовать в управлении смогут? влиять на что-то? или снова только место в общественной палате без полномочий?
То, что преподносится как вау-процесс, многие эксперты, меценаты, предприниматели и без конкурса делали и делают, просто в их проектах не всегда есть и нужен пиар-эффект или медиа-след.
Но объявление конкурса – это явный сигнал. Сигнал о том, что государству (мегамашине) – нужен заказчик/партнер/квалифицированный пользователь (гражданин) и не для сбора «хотелок» или «жалоб-лайков», а для совместной деятельности по анализу настоящего, созданию будущего, распределению ответственности, капитализации общих ресурсов.
Этот сигнал, в каком-то смысле, запоздалый, но исторический — государство (хотя бы передовая часть системы управления) признаёт наличие «отсутствия» местного самоуправления, городских (я бы сказал вернакулярных) сообществ способных договариваться и вырабатывать решения хотя бы в своем дворе/районе/городе, социальных технологий способных формировать сложные консорциумы и коллективные системы для реализации национальных целей (и достижение личных интересов не в ущерб этому).
Вспоминаю свой комментарий в Ульяновске на одном из первых форумов по креативной экономике (тогда ещё эта тема не была интересна даже АСИ). Вопрос был: как измерять эффективность действий государства в развитии креативных индустрий? Я предложил измерять количеством успешных местных миллионеров. На что чиновники с удивлением сказали: так это придётся работать на людей.
В стратегии пространственного развития резко поменялась комбинация целей и политик. Новые KPI (климат, демография, социальную устойчивость, экологичность, импортозамещение, создание рабочих мест и расселение не только в ЖК в Краснодаре) в комбинации с конкурсом социальных архитекторов диктуют необходимость пересмотра государственного устройства. Своеобразная «революция сверху» («верхи уже не могут и не хотят по-старому, а низы делают вид что это их не касается»).
Что это будет означать на практике?
Ведь запрос на перезагрузку социальных процессов в обществе, должны появиться/возникнуть, состояться передача:
- пространства и условия для регулярных встреч и собраний сообществ и клубов разного масштаба (от двора/до предпринимателей района/города) способных легитимно делегировать кандидатов для переговоров с другими, решающих свои вопросы (и своих домохозяйств и компаний), сначала базового уровня (правила/границы), а потом системного – участие в управлении/система образования/планирование городских процессов/стратегия/бюджеты;
- разнообразие социальных ролей на выбор для жителя любого возраста, пола, национальности (третий сектор теперь это не столько благотворительность, сколько регулярная и оплачиваемся общественная работа/деятельность) — попробуйте управлять бесплатно ассоциацией местных предпринимателей, вести клубы по интересам, формировать городское сообщество экологистов и т.п., окажется, что это сложная профессиональная деятельность (которую ИИ не заменит, что плюс), но без подготовки сделать невозможно;
- перезагрузка и, скорее всего, диффузия неработающих социальных конструкций типа «союз архитекторов», «общественная палата» в другие формы;
- появление в ТЗ/городских программах раздела и такта про согласование интересов, формирование субъектов, которые участвуют в начале проекта и принимают в управление результат;
- день города или день села уж точно не администрация должна делать;
- изменение и появление публичной городской политики (одна из идей для этого, например, городской архитектор подчиняется городскому совету и/или общественному совету представителей городских сообществ, а не администрации), что сделает обсуждение градостроительных и архитектурных проектов поэтапным и обоснованным, с учётом экономики, экологии, рабочих мест, идентичности, а не как сейчас «демонстрация красивых рендеров» в закрытом режиме ручными градостроительными советами;
- передача в управление муниципальных объектов публичным институциям (краеведческими музеями, библиотеками и ДК точно могут управлять районные и городские сообщества совместно с меценатами, тогда и контент, и режим работы, и место для регулярных встреч появится);
- появление городского консорциума из разных групп и сообществ в роли «городского социального девелопера» способного создавать проекты и пространства без сверхприбыли, но влияющие на экономическое развитие общества в целом и каждого в частности;
- в перспективе и школа, и садик, и торговые улицы — ответственность в управлении у местного сообщества в партнерстве с региональными и федеральными уровнями;
- придётся принимать закон о лоббизме, так как согласование интересов разных сообществ и социальных институтов выйдет в публичное пространство, появятся аргументы, проявятся конфликты интересов, аналитика, начнут оживать городские медиа – без лоббизма вся общественная энергия уйдёт в тень.
Социальный архитектор звучит как должность, а не как новая роль или процесс. Классические архитекторы уронили профессию, оставаясь демиургами «правой рукой власти и капитала» и забывая про другие группы интересов (многих из которых ещё и не проявились и не самоорганизовались), но это не снимает вопроса: можно ли было создавать архитектурные решения таким образом, чтобы в самом процессе проектирования появлялись субъекты другого порядка, а не только достигались ТЭПы заказчиков? Смогут ли социальные архитекторы избежать этой участи?
Анализируя городские процессы, несколько лет назад сформулировал базовые социальные компетенции, которые необходимо запускать в комплексе для инициации именно той субъектности, без которой городское самоуправление невозможно.
Городской модератор — возможность запустить диалог различных групп по общим темам с переходом от роли модератора к культуре диалога (иначе модератор станет «архитектором»).
Городской исследователь/аналитик — изучение общества и самопрезентация результатов безоценочно обществу, появление в публичном пространстве причинно-следственных аргументов, данных, которые никто знать обычно не хочет (это мешает оставаться в уютном «эгоцентризме»). Этот навык — про важность опыта самого жителя, про разворот исследователя на жизнь человека, а не только на его потребительские запросы.
Продюсер-предприниматель — способность собирать сообщества и команды до реализации проектов: сообща составить ТЗ, распределить роли, ответственность и реализовать — без присвоения и перекладывания общественного блага на «продюсера-героя», КОТОРЫЙ ВЕЧНО ХОЧЕТ ВСЕХ СПАСТИ, НО ЕГО ОБ ЭТОМ НЕ ПРОСИЛИ, И ОБРАЗ ОБЩЕГО СПАСЕНИЯ ОН ПРИДУМАЛ САМ.
Стратег-политик — коллективный городской think tank, анализирующий процессы и субъектов разных масштабов и формирующий цели-ценности в интересах местного сообщества («своя игра»).
Горожанин-гражданин — осознающий себя и сообщества вокруг, способный к диалогу, к позиции, к делегированию и ответственности, переживающий за общее, умеющий вступать в коллективные сущности и выходить из них, рефлексирующий и отчуждающий свой жизненный опыт, полученный совместно, в культурные практики, умеющий признавать свои ошибки, учиться и учить.
Все эти процессы, даже если запускаются как индивидуальные программы или персональные позиции, в пределе становятся культурным кодом, нормой для социального поведения и выработки решений.
Социальный архитектор и вдруг конкурс — что в этом не так?
Конкурсы — это отсев/отбор/иерархия лучших-худших, оценивание. А при формировании сообществ или клубов конкурсы не помогают. Наоборот: солидарность и кооперация слабых/сильных сторон разных участников, сложные форматы поддержки помогают не взваливать хрупкое общественное благо на одного. Порождение правил сообществом и исполнение этих правил производит социальный институт, который начинает накапливать опыт совместных действий и усложнять собственную структуру для плавной передачи полномочий и опыта внутри, а также сохранения социального капитала разными поколениями (на этом строились земства, сообщества выпускников университетов, ассоциации и т. п.). Как тут может помочь конкурс?
Именно конкурсы не породили солидарность, а породили конкуренцию без навыков кооперации.
Открытая база идей/подходов — да, формирует общее пространство возможностей. А конкурс людей — даёт список претендентов на должности, значит, всё-таки пассионарный наддув, поиск «комиссаров».
Вячеслав Глазычев в 2000 году ответил на мой вопрос «Что такое город?» — «Город — это диалог городских сообществ». Вот этим и будем заниматься дальше.
Продолжая мысль: а государство — диалог городов и регионов.
Если Вам важно и нужно то, о чём мы пишем, поддержите нас: Благодарим!
