История Светлогорска началась с Калининграда.
В прошлом году мы делали несколько воркшопов ЦПУ в Калининграде для запуска здесь Центра Прикладной Урбанистики. Это были воркшопы про социальное проектирование, про творческую экономику, про городские исследования. Их цель — собрать калининградское сообщество (экспертов, активистов, предпринимателей) и попытаться запустить их совместную деятельность в городе. Закончилось это городской мастерской на улице Фрунзе в начале сентября 2017 года.
Мастерская прошла успешно. Это был поп-арт формат: мы делали мастерскую в сквере и после себя её убрали, потому что задачей было защитить сквер на улице Фрунзе от прокладки шестиполосной автомагистрали. Нужно было показать, что эта зелёная полоса не что иное, как общественное пространство, и убийство его приведёт к деградации и окончательной маргинализации этой территории. В этом сквере было очень много алкоголиков (они там до сих пор тусуются), очень много детей, которым нечем заняться, подростков и на Городской мастерской все эти проблемы проявились.
Но у нас получились разногласия с командой соорганизаторов. Инициатива сделать Городскую мастерскую именно в этом пространстве исходила от местной команды активистов, которые давно борются за эту территорию. Они брали на себя вовлечение местных жителей и как раз этого на начальном этапе не произошло. Жители включились в процессе. Потому что у этих активистов с местными жителями какие-то особые отношения, не до конца нами изученные, но это явно не имеет отношение к вовлечению, скорее имеет отношение к типичным городским практикам: давайте защищать, давайте собирать подписи, давайте сажать деревья. Это такая активистская понятная борьба, но это не совсем то вовлечение, которое мы реализуем в ЦПУ.
Но с другой стороны была выполнена и стратегическая задача — собраны подписи в поддержку этой пешеходной зоны, проверены разные гипотезы про наследие, про то, чего не хватает городской среде. У нас там был самовар, артмастерские, потому что пришли местные художники, импровизация, потому что пришли местные музыканты, которых не было в программе (у нас вообще не было программы), и сделали потрясающий концерт. То есть мы там экспериментировали по максимуму. Была лекция для студентов архитектурного вуза, многие из которых теперь с первого курса могут понимать, что такое социальное проектирование, как устроена среда постсоветского города и почему она такая. Самое главное — сложилась команда ЦПУ, которая протестировала формат самоорганизации и сложилось сообщество вокруг ЦПУ, которое теперь может принимать участие в более активных проектах.
После этой мастерской появилась гипотеза, что, возможно, этот формат нужно предложить региону, как достаточно успешную практику по вовлечению жителей, по быстрому преобразованию среды. Например, в преддверии чемпионата, если сделать 10 таких мастерских в разных районах города, вполне возможно, что это станет хорошей туристической практикой. На что министр туризма Калининградской области сказал: “Нам некогда: у нас тут стадион, у нас тут фестиваль, что вы тут свою ерунду предлагаете”. ОК, только не спрашивайте потом почему люди не вовлекаются, почему нет новых идей и почему у вас тут всё, как у всех. И мы решили, что Городскую мастерскую как формат будем предлагать муниципалитетам.
Проектный офис в Светлогорске
Новый глава Светлогорска Андрей Толмачёв, бывший чиновник из сферы предпринимательства, бывший предприниматель с очень прогрессивным мышлением, решил, что ему нужен проектный офис. Тем более, что есть запрос от местных активистов на комьюнити центр. Так мы после формирования сообщества в Калининграде с передачей технологий и Городской Мастерской вышли в Светлогорске на проект Комьюнити-центр + проектный офис в здании бывшего Телеграфа Ростелекома, в котором местная администрация попросила запустить что-то для жителей. Причём в местной администрации мало кто понимает, что такое “для жителей”. Помощница главы спрашивала, можем ли мы сделать субботник с кем-то. После нашего отказа возник вопрос, что мы можем. И стало понятно, что проект уже требует объяснения. Как всегда, мы начали с исследования и запустили в Светлогорске Анкету горожанина и Анкету участника Городской Мастерской. Эти анкеты очень показательны: в Анкете участника мастерской (то есть конкретного действия, которое было в конкретные даты) ответов пока в три раза больше, чем на Анкету горожанина. Понятно, что Анкета горожанина сложная, там надо подумать: вопросы все непростые и нужно как-то свой опыт горожанина структурировать в слова.
Требовался реальный оператор здания телеграфа, поэтому я решил стать стартовым оператором и заключил договор аренды, чтобы гарантии и все риски были лично на мне. После заключения договора аренды на помещение был сформирован план работы, первым пунктом в котором стоял ремонт. На нём всё и застряло.
Оказалось, что помещение аварийное: потолок течёт, соседи постоянно заливают и тот месяц, который мы отводили на ремонт, превратился в пять месяцев. До сих пор вопрос с затоплением не решён: старый немецкий дом, давно не ремонтировался, так как Ростелеком (владелец этого здания) закрывал глаза на все проблемы. А для помещения, где будут встречаться дети, подростки, жители, это, конечно, критическая ситуация. Поэтому ремонт сейчас находится в активной фазе, но пять месяцев мы потеряли.
Учитывая то, что проект буксует, невозможно ничего делать, было найдено универсальное решение — провести Городскую Мастерскую. Чтобы на этой Городской мастерской собрать всех (жителей, администрацию) и разобраться: нужен ли комьюнити-центр Светлогорску, если нужен, то какой? Кто чем готов заниматься? То есть попробовать запустить эту историю фактически. Ранее мы хотели сделать то же самое, но уже в помещении.
Калининградский ЦПУ получил региональную субсидию на запуск этого комьюнити-центра, на проведение Городской Мастерской (оплата билетов экспертам и закупку материалов). Даты выбирали исходя из моего сложного графика и не менее сложного графика Миши Приёмышева, так как Городская Мастерская подразумевает наличие разных компетенций. Также, как в Сочи, только теперь в Светлогорске. Но мы решили, что Городская Мастерская будет рассчитана на реальную практику: как будто три дня комьюнити-центр уже существует. Как бы мы жили, если бы этот комьюнити-центр уже был. Не фазы проектирования, а фазы проживания. На это был акцент.
Миша спроектировал Городскую Мастерскую с учётом идентичности места. Он вдохновлялся местной архитектурой, консультировался с Настей Юрчук: она высылала ему фотографии, рассказывала какие-то истории, связанные со Светлогорском, через свой опыт. Это была такая связка культуролога и архитектора.
Получилась мастерская похожая на кирху и мы сейчас думаем про витражи, которые родились как гипотеза. Когда мы с ним выбирали место для установки и увидели, что, конечно же, вся архитектура модерна не что иное, как уважение человека к природе и вписать мастерскую в сквер с каштанами и липами — это тоже дань этому подходу.
Не сносить и геометрическую сетку строить, а вписывать в существующий ландшафт, смотреть откуда какое освещение и т.д. Городская мастерская в этом формате должна была проработать три дня по факту проработала шесть дней и работает до сих пор.
В первый день пришли городские идеологи, такие реальные люди, которые честно во время вечерней рефлексии сказали, что пришли меня троллить и критиковать: какие-то люди на нашей территории поднимают тему идентичности. Но так как я в самом начале сказал, что если бы у меня была концепция, то вы все меня бы побили, если бы я сказал, что давайте сделаем как в Европе, то меня бы послали или же если бы я сказал, что я от администрации и т.д., то они включились в обсуждение. Честное представление, что такое ЦПУ и почему мы этим занимаемся, как мы это делаем с самого начала убрало эти риски, страхи и барьеры. И потом видно было, что у них запрос не на комьюнити-центр как таковой (это лишь инструмент), а на город.
И первая лекция была про постсоветский город. Она была полноценной со слоями, с культурой, с объяснениями на примере Светлогорска. После этой лекции было видно, что у них сформировалась общая картинка и весь их пережитый структурированный опыт сложился в систему. Их конечно же накрыло в этом плане и они испытали подъём эмоций. Мы для этого и делаем Городские мастерские, чтобы вместе с жителями переосмыслить текущую ситуацию, текущий опыт и найти те варианты развития, которые именно они готовы реализовывать. Не мы, не какие-то дяди со стороны, а каждый житель лично готов делать.
И в рамках этой Городской мастерской было много чего, но мне бы хотелось сделать акцент на смыслах.
Как мы подошли к смыслам
Пока в Светлогорске нет реального запроса на городскую кооперацию (никто не понимает, что это такое), нет запроса на кооперацию между сообществами (мало кто реально понимает как экологи, архитекторы, если только это не какая-то борьба с застройкой, будут объединяться). Поэтому я предложил горожанам начать со смыслов, но перед этим сделать городские исследования. Я передал технологию городских исследований (метод рамок, анализ социальных сценариев, короткий городской разговор) и мы все ушли в город.
После возвращения плавно перешли в смысловой модели что такое Светлогорск.
И вот тут технология: ландшафт / деятельность / опыт очень хорошо сработала. Посмотрев с инструментарием чуть-чуть по другому на город через личный опыт проживания в этом городе они рассказали мне своё ощущение ландшафта: Светлогорск с точки зрения ландшафта он какой? про что? Выяснились очень интересные смыслы, которые срезонировали даже у меня, потому что я в Светлогорск приезжаю в течение пяти лет и достаточно часто.
Во-первых местные жители отметили, что для них Светлогорск — это лес, дюны. И это его ключевая ценность. А для переехавших ключевая ценность — это море. И фактически Светлогорск — это пограничное состояние. Очень похоже на Сочи, но по-другому, потому что лес там встречается с морем.
Также особенностью ландшафта Светлогорска является искусственно созданный лес, потому что несколько веков назад это были просто песчаные дюны и плавающий берег. Именно люди (немецкие инженеры, ландшафтники) целенаправленно многие годы засаживали эти дюны деревьями для того, чтобы скрепить это берег и сформировать из него пригодное для жизни пространство.
Переосмысливая свой первый приезд в Светлогорск архитектор Михаил Приёмышев (его мнение мне было важно услышать) заметил в нём некую театральность: вроде всё природное, но что-то искусственное. Местные жители ему подтвердили, что лес посажен искусственно. Деревья такие скульптурные, потому что когда-то к ним применялись методы формирования кроны. Получилась такая искусная декорация, потому что деревья с любовью формировались человеком, из-за этого любое дерево там — шедевр. Было ощущение, что деревья — полноправные жители этого места. То есть лес там не просто как дикий лес. Это действительно сказочный лес в каком-то смысле. Сказочности ему добавляет история его создания: каждое дерево кем-то посажено, откуда-то привезено.
С ними связаны интересные исторические моменты. Например, на таможне во времена Пруссии налог брали растениями. То есть ты мог заплатить любую таможенную пошлину не деньгами, а растениями. Причём, чем растение ценнее, тем большую пошлину оно покрывало. За несколько десятков лет эта система фактически сформировала ландшафтную политику города. Заставь сейчас наших людей в городах платить налоги высаженными деревьями, через десять лет города будут утопать в зелени. Элементарное политическое решение приносит пользу всему обществу.
Это ощущение ландшафта каждый через себя пропустил. И конечно же, когда вырубают лес, местным очень больно, а приезжие могут не замечать. В свою очередь, когда разрушается берег моря переехавшим очень больно. И поиск этого баланса лес / море очень интересный. У нас родилась гипотеза про базовые смыслы ландшафта Светлогорска, что это пограничное состояние между лесом и морем. Это не конфликт, а некий берег. Ощущение берега: мой берег, моя пристань. Все говорят, что я сюда приехал и остался, нашёл свою пристань. В слове “пристань” больше, конечно, морской и портовой тематики, поэтому БЕРЕГ, ощущение берега. И базовый ландшафт Светлогорска — это лес на краю берега и сразу же море. То есть синтез между лесом и морем. Очень похоже, конечно же, на Сочи в чём-то. Но здесь другая аспектность, ещё горы есть, а там только берег. Это ощущение ландшафта у всех срезонировало. Все сказали: да, я согласен, я так чувствую, но не мог просто выразить.
Я опрашивал каждого человека: расскажите ваши ощущения, что вы чувствуете в Светлогорске? Как ваше тело реагирует? какой здесь ландшафт? Про что он? Какие вызывает эмоции? Что вас вдохновляет в ландшафте? Все отметили деревья как скульптуры, дикость леса с одной стороны и близость моря, вид на море. То есть даже вид является ключевым ландшафтом. Не сам ландшафт как некая материальная ценность, а те виды, которые этот ландшафт формирует, условно говоря — визуальный ландшафт, его восприятие. В этом случае в Светлогорске можно говорить об экономике пейзажа, потому что пейзажность там есть. И всё, что ухудшает этот пейзаж (страшная застройка, вырубка леса, пластиковые включения), раздражает людей.
То есть раздражает всё, что противоречит этим базовым ландшафтным смыслам. Всё должно быть пейзажно. Слово “красиво” несколько субъективное, красоту в данном случае нужно разыскать. С другой стороны стало понятно, почему модерн для Светогорска является единственно возможным архитектурным стилем. Потому что в этом случае здесь тоже, как и в Сочи, вмешательство человека в ландшафт должно быть не экстенсивным (всё выровнять и построить), а очень аккуратным: нужно поместить себя в это пространство и замаскировать, чтобы не ломать линии пейзажа. Поэтому светлогорский модерн один из самых показательных: всё очень плавное, природное, натуральные материалы (камень, дерево), всё вписано в высотность. Вся историческая застройка только усиливает эту пейзажность. Не ломает, не противоречит, а усиливает.
А советская застройка поломала все эти подходы: типовые объекты санаториев, типовая застройка. Поэтому советское в перспективе можно было бы почистить и заменить на что-то другое.
Второй момент поиска смыслов связан с деятельностью. Я также спрашивал участников Городской мастерской, что Светлогорск создаёт. То есть, что он здесь производит, какую ценность он вытаскивает за счёт деятельности людей? Какие здесь люди с точки зрения отношений? С точки зрения состояния? Чем они занимаются? В результате высказывания каждым своей точки зрения мы выяснили, что людям очень тяжело говорить про деятельность, но общее, что звучало в каждой фразе, что это ТЕРАПИЯ, то есть человек здесь восстанавливается. Либо ТЕРАПИЯ + РЕФЛЕКСИЯ, то есть человек приезжает сюда переосмыслить свою жизнь. Очень много историй, когда что-то случилось в Москве, человек уехал в Светлогорск и у него здесь началась новая жизнь. Либо суетился в Москве, переехал сюда — вернулся к себе. Таким образом ТЕРАПИЯ + РЕФЛЕКСИЯ и есть ключевая деятельность Светлогорска и СОЗЕРЦАТЕЛЬНОСТЬ, как деятельность. Здесь хочется смотреть, насматриваться, наблюдать тихо, индивидуально, не шумно, не событийно и это является ключевой деятельностью.
Поэтому шумные объекты, такие как, например, построенный концертный зал “Янтарь Холл” в повседневной жизни выглядят как тихое спокойное место. Потому что нет такой потребности в праздниках. Весь шум в Светлогорске создают туристы, потому что они приехали на один день и им хочется веселья. А у местных деятельность очень спокойная. И мы зафиксировали терапию и рефлексию как то, на чём Светлогорск должен специализироваться, на чём должен зарабатывать, что должен создавать: если это медицина, то медицина, связанная с терапией; если это туризм, то это созерцательный туризм, прогулочный туризм; если это творческая деятельность, то она должна быть связана с погружением в переживания — это искусство, наука, что-то ещё.
Третий смысл связан с опытом, с культурой. Какой опыт накопил Светлогорск? Все говорили об особенностях культуры Светлогорска, особенностях взаимодействия приезжих и местных, вспоминали советский период, прусский. Если всё это сконцентрировать, то у меня родилась вот такая смысловая гипотеза: по большому счёту, ключевой опыт Светлогорска — это ПЕРЕВОД эмоциональных переживаний в тексты. Поэтому в Светлогорске было много писателей. В нём тянет писать, прям физически сесть и что-то записать, зафиксировать. Я привёз немного записей, так как больше там пилил, затаскивал самовар, но если там жить, то есть потребность в переосмыслении и ключевой опыт Светлогорска на мой взгляд — это как раз переосмысление своего прожитого опыта и превращение его в какую-то другую форму. Это может быть картина, музыкальная композиция, открытие, текст. Перевод переживаний, чувств в язык.
Потом, когда мы рассматривали концепцию Телеграфа, местные идеологи нашли ещё одну интересную гипотезу о том, что за счёт разности культур прусской и советской и прошлое сейчас течёт вперёд, развивается независимо, и будущее течёт вперёд. То есть, условно говоря, время в Светлогорске устроено по-другому. Темпаральность Светлогорска иная. Там вообще отношения со временем несколько другие.
Эта смысловая рамка позволила нам вытащить из Светлогорска некоторые базовые смыслы и посмотреть, что сейчас работает, почему вот это сейчас волнует, на чём концентрироваться, в чём специфика Светлогорска, какой культуре больше уделять внимания и почему?
Модель смыслов мы проверяли на вновь приходивших: директоре музея, местном сценаристе, учёном-ботанике. То есть спрашивали всех, кто приходил, а приходили люди необычные. Почему туда тянет интеллектуалов — понятно. Потому что интеллектуалы накопили какой-то чувственный опыт и им нужно этот опыт во что-то конвертировать. Ощущение, которое сейчас у Светлогорска возникло (и оно было коллективное), что это интеллектуальная деревня.
Город, действительно, не очень большой (население тысяч 20 вместе с окружающими его посёлочками) с особым ландшафтом и плотностью населения. Понятно, что сейчас там очень много строится домов, которые пустуют в основном всё время, потому что куплены москвичами на один месяц в период дачного сезона или про запас. Похоже на Сочи, потому что все курортные территории развиваются похожими сценариями, так как никто другие сценарии не предлагает. Найденные смыслы Светлогорска помогли понять, почему городское сообщество так сильно сейчас объединяется. Потому что все умные, с критическим мышлением, все всё понимают. Они не просто умные, они ещё и интеллектуалы, готовые публично высказывать какие-то идеи. Светлогорское сообщество сидит в фейсбуке, а не в вконтакте, что показательно. У них очень много интеллектуального троллинга. Это не просто какие-то там обзывательства. Там если тебя критикуют, то пытаются в эту критику впихнуть всё: и примеры, и решения, и кто виноват, и какая статья, и что делать. То есть это очень сложный опыт, но в тоже время видно, что это деревня с точки зрения социальных отношений, нет сложных институтов. Так работая со смыслами мы пришли к тому, что Светлогорску сейчас очень не хватает университета. Деятельность сложнейшая — терапия, рефлексия. Это близко к философии, к базовым цивилизационным типам деятельности. Нужно заниматься культурами, их изучением, исследованиями, разработкой каких-то моделей для всех остальных.
Плюс ко всему, эти смыслы объединили и местных, и переехавших. Дали понимание, какую роль могут выполнять приезжие. Вписываясь в модель уважения ландшафта, который помогает рефлексировать свои переживания в тексты, приезжие могут помочь раскрутить Светлогорск. Более того, в отличие от Дагомыса, у которого все три смысла лежат на нуле, у Светлогорска сейчас все смыслы пусть не в полную мощность, но работают. То есть в Дагомысе всё обнулилось деятельности нет, опыт не отрефлексирован, ландшафт разрушается. В Светлогорске же наоборот: ландшафт ещё сохраняется, деятельность в виде хоть какой-то терапии, но работает: пусть индивидуально, пусть примитивно, но есть. Опыт — каждый, кто сюда приехал, подтверждает: да, я здесь рефлексирую, переосмысляю свою жизнь, во что-то её превращаю. То есть Светлогорск находится ещё в жизненной фазе и ему нужно только немного изменить масштаб и к идентичности применить другие технологии и всё заработает.
Все участники Городской мастерской отметили полезность работы со смыслами. Это всех так качнуло, что дальше все события стали развиваться по накатанной. Люди уже сложили простые вещи: есть пространство, которое для городских сообществ выделяет муниципалитет, есть команда экспертов, готовых отмодерировать и передать им модели и технологии, чтобы они договорились между собой, у них есть действительные потребности в развитии этой территории, развитии самих себя, в запуске новой деятельности в самореализации, нужно просто это объединить.
После выявления смыслов мы занялись проектированием: а теперь давайте подумаем, как это пространство, эта ситуация может помочь вам в реализации этих смысловых конструкций. И все оставшиеся пять дней мы просто проживали разные сценарии: и мастерские, и дискуссии, и лекции, и проектирование, и протопитирование для того, чтобы уже от смыслов перейти к деятельности.
Последнее, чем мы закончили на пятый или шестой день, был проектный семинар по формированию рабочей группы из местных активистов по управлению этим пространством и т.д. Мы сделали копии ключей, мы договорились о ценностях и целях проекта и смысловую модель вставили в ценности. То есть все проекты, которые будут делаться активистами и предпринимателями в Телеграфе должны так или иначе эти базовые смыслы территории учитывать, усиливать и формировать эту связку: ландшафт / деятельность / культура. Сейчас запустили чат. В этот чат, кстати, позвали главу. Запустили сообщество, составили расписание встреч. Началась мощная самоорганизация, потому что у людей появились смыслы: зачем им это надо, что это такое, какая их роль. То есть сформировалось локальное мировоззрение: я, город и всё остальное и моё место в этом пространстве.
Сразу же возник запрос на Школу модерации. Потому что они увидели, что когда есть опытный модератор, дискуссия приводит к качественным переходам. Тогда как раньше они встречались и все говорили одновременно о разном (про идеи, про переживания, про администрацию), всё превращалось в базар-вокзал. То есть уровень коммуникации был деревенский, а уровень мышления — городской. Из-за этого всё время были конфликты, противофазы в критике, в конструктиве. Мы увидели, что комьюнити-центр для формирования встреч сообщества — это слишком просто. Это можно сделать уже сейчас и это было сделано. На самом деле Светлогорску нужен проектный офис как прототип будущего университета. И мы с местными экспертами сделали небольшую экспедицию-вылазку в их лесопарк, который хотят сейчас превратить просто в парк (дорожки, светильники), запустили письмо по корректировке технического задания на проект этого парка, то есть запустилась проектная деятельность, которая, я думаю, будет только усиливаться. Следующим на очереди городские события, какие-то социальные и предпринимательские проекты и т.д.
Идеи, которые предложили активисты для регулярной деятельности Телеграфа: центр городских исследований, дискуссионный клуб для формирования тем, какие-то исследовательские экспедиции.
Обсуждалась и модель самоокупаемости. Я поделился своей гипотезой, что зарабатывать на сообществах некорректно. Сообщества всё-таки про третью жизнь в городе: социализация, знакомства. Брать аренду за то, что здесь встречаются велосипедисты или архитекторы — это полный провал. Самоокупаемость этого проекта будет основана как раз на проектной деятельности: оказание сложных услуг городу и самим себе. Проведение исследования по развитию парка, формирование технического задания, проектирование того или иного. Если собрать всех специалистов, которые живут в Светлогорске (их там много) и научить их друг с другом взаимодействовать (поэтому была прочитана ночная лекция про творческую экономику и кооперацию в городе), то доходы с этого проектного офиса с лихвой могут покрыть затраты на аренду, комьюнити-менеджмент и что-то ещё. Более того, это может стать экономикой и запустить другое предпринимательство: преобразование города как городская экономика, часть городской деятельности. Такой городской социально-культурный девелопмент, а не стройка. Развитие социального, развитие смыслов.
Насколько готово общество давать на это деньги?
Активисты сейчас скидываются, тратят своё время, подтягивают свои связи. Мы уехали, на следующий день была проведена ревизия капитального ремонта, найдены мастера, местный бизнесмен дал воду. То есть началась складчина ресурсов. Понятно, что она долго не продлиться. Но мы можем в конце октября запустить вторую Городскую мастерскую, которая выйдет на проектную деятельность и какую-то услугу окажет муниципалитету (если этот не готов, то другому). Сейчас в рамках проекта Комфортная городская среда и туризм деньги от государства есть, их нужно только правильно забрать. Это вопрос лоббирования и коммуникации. Светлогорск в этом плане идёт с опережением, потому что он уже сейчас объединяется без модерации, просто на ценностях. Второй момент, конечно же, объединяясь он учится договариваться, слушать других. Были зафиксированы важные ценности: вне политики, вне религии.
Смысловая модель Светлогорска является сейчас неформализованным объединяющим элементом, который связывает между собой и местных, и переехавших, и разные поколения, и т.д.
Пока остальной город не знаком с этой концепцией и найденная модель смыслов осталась только в умах присутствовавших на Мастерской и на бумаге флипчарта. Сейчас переведена в текст и, надеюсь, будет визуализирована.
Запланированная вторая Городская мастерская будет совмещена с фестивалем городских сообществ. Она будет сделана местной командой с привлечением внешних экспертов. На первой городской мастерской был Сергей Варшавский, единственный, кто в течении года добивался повторения Городской мастерской. У него есть свой опыт во дворе, он много чему научился и приехал на Городскую мастерскую в Светлогорске. Я добавил его в эксперты нашего ресурса “Двор по запросу”. Он загорелся идеей реализацией Городских мастерских на территории Калининградской области. Я ему предложил в конце сентября запустить проектную деятельность по реализации этой технологии, тем более есть пример, который можно привести, и формируется постоянно действующая площадка в Светлогорске.
Что ещё интересное получилось в Светлогорске.
Во-первых, Миша прочитал очень сложную лекцию про архитектуру, которая накрыла местных архитекторов и дизайнеров. Реально грузанул их методологией: откуда берутся метафоры, что такое ценности, как работают архитекторы сейчас и т.д. Этой лекцией он показал, что Светлогорск — очень сложный город: сложнейший ландшафт, сложнейшая история. Город сейчас не тянет ту сложность, которую добавили в него немцы, поэтому деградирует вся среда Калининградской области.
Цивилизация, которая ушла и цивилизация, которая пришла, разные. Никто про это не рассказывает. Все боятся это обсуждать, потому что боятся обвинения в германизации. Хотя мы просто хотим понять как использовать и развивать то, что есть. Не разрушать и забывать все эти кирхи, играть в рыцарей и драться на мечах, а реально переосмыслить эту историю. Потому что советский период пытался всё это настроить на свой лад, такой индустриально-оборонный формат: кругом враги, мы все погибнем и поэтому нам нужны заводы, фабрики и пароходы. А нужно оттолкнуться от ландшафта, который был создан искусственно. Это же целая инженерная, архитектурная, планировочная культура.
Система расселения Калининградской области удивительна. Она как кровеносная система: маленький хуторок, охотничий домик формируют небольшое село, сёла формируют деревеньку, деревеньки формируют городишко. Система, которая грамотно использует, эксплуатирует существующий ландшафт. Небольшая по площади Калининградская область с точки зрения специализации, ресурсов и деятельность может быть очень сложной конкурентоспособной интеллектуальной площадкой. А сейчас там зарабатывают на добыче янтаря варварским способом. Есть ещё IT-шники, но экономика культуры там близка к нулю. Пока они живут на девелопменте, продавая квартиры богатым москвичам. Эта экономика тоже конечна, потому что земля рано или поздно закончится. К тому же приезжающие москвичи не живут там. Поэтому пустые декорации, которые сейчас строят калининградские девелоперы — это колосс на глиняных ногах. Нужно это по-другому обживать.
Поэтому сейчас в Светлогорске найденная смысловая модель заставляет нас очень быстро перейти к проектной деятельности, как к процессу, где городское сообщество выступает одновременно и инициатором этих проектов и реализатором, и получателем. Сразу три в одном. И сами активисты начинают понимать, что им необходим диалог с администрацией, что это не “они и мы”, а те же самые жители, но в другой роли. Как и между бизнесом и активистами. Кстати, очень много предпринимателей приняло участие в Городской мастерской, что удивительно; очень высокий класс предпринимательства. И сейчас есть запрос на создание управляющей компании вместе с жителями одного из проектов. То есть там местные предприниматели очень быстро сориентировались, что это может запустить другую экономику в городе. А у местного главы запрос на развитие местного предпринимательства. Ему хочется, чтобы город был предпринимательским. Но одно дело, когда предприниматель просто торгует чем-то, а другое дело, когда предприниматель что-то создаёт. Добавочная стоимость совсем другая, налогооблагаемая база совсем другая и культура, запросы совсем другие. Поэтому конечно же Светлогорск в этом плане может (с учётом того, что у него ещё все смыслы живые) достаточно быстро прожить эту эволюцию-перезагрузку.
И я сам планирую первый год сконцентрироваться на запуске проектного офиса. Мы несколько лет назад обсуждали один из вариантов развития ЦПУ как проектного офиса: какое-то пространство для профессиональной деятельности, для специализации в чём-то. А развитие сети ЦПУ — это специализация: каждый регион начинает в чём-то специализироваться и взаимодействие этих специализаций приводит к созданию более сложных продуктов и услуг, выхода на внешний рынок. Поэтому я думаю, что сейчас в Светлогорске разворачиваются очень интересные истории и сложилась очень интересная ситуация.
Сами активисты сказали, что за эти три дня они переключили своё мировоззрение. Это отражает готовность самого города к изменениям, что очень важно. Они чувствовали, что что-то не так. Десять городских идеологов, которые были на Городской мастерской искренне готовы этим заниматься. Это не совсем критическая масса, но это местное ядро. Даже, если бы был один человек, сменив мировоззрение, он мог транслировать это мировоззрение и остальным. Здесь самое главное, мне кажется, попасть на идеологов: на тех, кто может понять это и на свой язык переложить. Одно дело — активисты и подростки, которым достаточно сколотить лавочку, другое — когда люди с опытом, пенсионеры-учёные, предприниматели, юристы, которые свой жизненный опыт просто структурировали, осознали и приняли собственное решение как меняться. Например, не конфликтовать, а договариваться. И договариваться — это не значит кому-то уступить, а искать синтез, опираться на идентичность, вовлекать все разные группы: подростков, приехавших, туристов.
Важный момент для курортных городов: ключевая ценность этого пространства (комьюнити-центра) — предназначение для местных жителей. Именно поэтому оно отнесено с первой туристической линии, вынесено в глубь города от туристического трафика. У жителей должно появиться своё пространство для самореализации. Они бы не хотели, чтобы здесь были туристы. Должен быть акцент именно на местное население. И если приезжий, то он должен разделять общую систему ценностей: турист-активист, либо человек, воспринимающий Светлогорск одним из городов, сформировавшим его идентичность. Потому что были люди, которые говорили: я тут не живу, но приезжаю каждый год на несколько месяцев жить; я считаю Светлогорск в том числе своим домом. И это тоже очень важно, потому что в курортных городах нет пространства для самореализации местным жителям. Местный житель в таких городах воспринимается как обслуживающий персонал, как это было запрограммировано в советское время: вы здесь обслуга для курортников — всё. Какая самореализация? Какое самоуправление? О чём вы тут?
И перезагрузка современных курортных городов — это конечно же (и это очень полезно, кстати, будет для Сочи) формирование мест для встреч местных жителей и эти места должны быть, конечно же, не закрыты (встречаемся в офисе там-то по пятницам), а должно быть какое-то общественное пространство: культурный центр, центр городских сообществ, культурный клуб, где движущей силой и основной деятельностью будет не оказание услуг приезжим, а взаимодействие местных с местными — этот пресловутый городской диалог. Поэтому Светлогорск в этом плане удивляет и радует своей искренностью, включённостью, глубиной и потенциалом.
Архитекторов в местном городском активистком сообществе много. На Городскую мастерскую пришла только их часть, но уже после нашего отъезда они начали включаться в проектную деятельность и, думаю, проектный офис собрать будет достаточно просто. Сложно будет настроить его коммуникацию, потому что все привыкли как советские герои делать всё в одиночку. У нас на Городской мастерской были ботаники, архитекторы и кто-то ещё. Я спросил, почему они вместе не работают. А они просто не думали об этом. Конечно, все ждут заказа: вот я сейчас возьму заказ и вас найму. Эта концепция найма она ущербна для коммуникации. Когда мне придут деньги и я вас найму — это концепция продюсера-императора. Для того, чтобы двигаться дальше нужно научиться кооперироваться до заказа.
Заказ — это технология. Если вы можете кооперироваться, друг другу интересны и друг друга усиливаете и что-то делаете (исследования, либо разрабатываете концепцию какую-то) — это не требует каких-то финансовых затрат, требует вашего личного участия, времени, концентрации, некой фокусировки. Но то, что вы совместно начинаете работать — это становится капиталом при движении вперёд. Почему сейчас Нижегородский ЦПУ и сообщество “Открытая Стрелка” получили заказ от губернатора? Только потому, что в течении года они не развалились, не поссорились, они показали на реальных примерах (прежде всего концептуальных, активистких), что они обладают компетенциями и навыками совместно дисциплинарно что-то делать. Поэтому, конечно, если вы что-то делаете на каком-то уровне, переход на следующий уровень — это вопрос технологии: давайте посмотрим, кому это надо.
Вопрос поиска заказчика — это поиск того, у кого проблема. А если вы на низком уровне сидите поодиночке и кого-то ждёте, на вас никогда не свалится глобальный заказ. Потому что к нему нужно дойти и быть готовым. Точно также, как мы в ЦПУ развиваем сеть на очень маленьких проектах. Потому что очень маленькие проекты происходят здесь и сейчас, каждый навык вырабатывает. Но когда это вырастет, можно будет браться за очень сложные проекты: Новые города, новые технологии, новые университеты. Почему нет?
