История о том, как я оказался в Новокузнецке началась со знакомства с активистами фонда “В сознании”, основанном крупным телекоммуникационным холдингом “Гудлайн”. Мы познакомились в Петербурге, когда они приезжали на Школу городской модерации. Вернувшись в Кемерово, они рассказали про эту социальную технологию и компания заказала большой проектный семинар Школы городских модераторов для своих работников и для всех желающих. Таким образом первые модераторы появились в Кемерово, а мы подружились с этой компанией: с Романом Жаворонковым, с Аней Кузьминых и всем сообществом людей, мыслящих не только как сегодняшние предприниматели, но и как стратеги, способные заглянуть в будущее. Их очень заинтересовала тема про Новые города, комбинации социальных и цифровых технологий и т.д.
Запуская очень сложные сервисы для города, специалисты холдинга увидели, что без вовлечения жителей-пользователей они остаются невостребованными, либо используются не так, как было задумано. Таким образом, городская модерация для компании (и они везде это пишут и декларируют) — это не просто красивые слова, а необходимое вовлечение будущих пользователей в соразработку сервисов, понимание бизнес-моделей этих сервисов и того, зачем им нужны эти сервисы, формирование сообществ вокруг продуктов. То есть не думать только с IT-шниками за людей, а думать вместе с людьми: что они хотят, что им нужно и как в этом им может помочь сама компания, её компетенция и опыт.
Исходя из этой концепции, компания “Гудлайн” предложила главе города Новокузнецк в Кемеровской области попробовать запустить проект “Умный город” по-другому — по-человечески — через проект “Цифрокузня”, который бы вовлёк горожан в проектирование различных сервисов проектов городского развития, позволил бы посмотреть, чего же городу не хватает и кто и как готов в этом участвовать.
Сначала мы провели в Новокузнецке Школу городских модераторов. Это была очень сложная Школа, но очень эффективная, так как на неё пришли и представители вузов, и местные предприниматели, и активисты, и эксперты, и чиновники. Сорок человек из разных социальных групп три дня с утра до вечера модерировали и учились, обсуждали и спорили. Рефлексия школы в обобщении была достаточно болезненной: рынка гуманитарных и социальных технологий в Новокузнецке пока нет, модерацию надо внедрять осторожно.
Смыслами Новокузнецка мы занимались уже на Большой городской игре, которую провели по модели ЦПУ “Творческая экономика” с пятью основными субъектами: генераторы смыслов, проблематизаторы, и т.д.
Я помогал группе генераторов работать со смыслами, потому что опыт междисциплинарного взаимодействия в заводских цивилизациях минимальный (каждый в своём “цеху” и проблемы/язык других “цехов” его не волнует — скажи что делать! хватить болтать! Кто у нас главный! Поехали!). Там есть социологи, культурологи, но вот прикладного максимально эффективного опыта социо-культурного взаимодействия либо мало, либо мы о нём ничего не знаем.
Подобные проблемы были и у группы проблематизаторов. Несмотря на то, что на игре было много горожан с опытом, все озвученные ими проблемы были достаточно тривиальны: дороги, коррупция и что-то ещё. Я предложил им нарисовать социальную карту города: почему администрация и активисты в таких взаимоотношениях, а активисты и бизнес в таких-то? С чем это связано? Как вам кажется, в чём причина? почему? Просил не отвечать односложным ответом, а сформулировать вопрос, который содержал бы в себе проблему и причинно-следственную связь.
Ключевым результатом этой деловой игры стал список из 30 вопросов, каждый из которых может стать источником нескольких городских проектов.
Но польза Большой городской игры не только в проектах, полученном опыте сложной коммуникации, но и в продуктах, которые рождаются в каждой группе: модель идентичности, системный анализ, блок технологий или ещё что-то. То есть Большая городская игра содержит в себе многоуровневые результаты, которые нужно фиксировать и двигаться дальше.
Возвращаясь к смыслам. Группа генераторов состояла из аналитиков, предпринимателей, учёных. Я предложил им обсудить три вопроса: подумать о городе с точки зрения ландшафта, с точки зрения деятельности (характера деятельности/уникальности) и с точки зрения опыта.
С точки зрения ландшафта Новокузнецк — дитя советской индустриализации, город-завод. Искусственно созданный ландшафт является в нём ключевым, а с точки зрения природного ландшафта — это КОТЛОВИНА. То есть исторически это было защищённое место. Оно находится в низине, куда скатывались потоки, формировались первые поселения, рождая свой микрокосмос и микроклимат. И для Новокузнецка очень характерен этот ПЛАВИЛЬНЫЙ КОТЁЛ, в который с разных сторон (с Урала, из Сибири, с Запада, с Востока) вливались потоки и перемешивались. Здесь также как в плавильном котле перемешивались разные культуры. Когда он кипит — всё хорошо — события/люди/идеи развиваются, когда он затухает — всё плохо.
Являясь ключевым, индустриальный ландшафт проявляется и в современной застройке Новокузнецка, которая выглядит как цеховая: цех производств, цех услуг, цех селитьбы.
И сейчас они всё ещё продолжают строить цеха. Если прищурить глаза, то и вся новая архитектура Новокузнецка — это точно такой же цех, только вид сбоку: какие-то сложные инженерные сооружения с избыточностью каких-то труб, торчащих из зданий.
Для них это нормально, потому что в принципе другого ландшафта жители этого города не видели. Они приехали сюда вместе с этой индустриализацией со всего Союза и, строя себе этот город, создали новую идентичность — Новокузнецк — КУЗНЯ. Сильная идентичность и индустриализация является цементом для всего городского ландшафта.
Деятельность. Когда мы начали смотреть, что является ключевой деятельностью для Новокузнецка, чем он отличается от других городов? Например, в Кемерово, в своё время, особенностью деятельности города была выбрана ШАХТА (то есть погружение в глубину, извлечение, осторожность, коллективизм), потому что чем бы они ни занимались — они копают вглубь. Погружение в глубину, особое внимание к безопасности, неторопливость (семь раз отмерь, ничего не режь, вдруг взорвётся) являются ключевыми. То есть шахта — ключевая метафора для деятельности Кемерово.
А для Новокузнецка главной метафорой оказался ХОЛДИНГ, потому что, чтобы ни делал Новокузнецк, он — интегратор: создаёт сложное изделие через интеграцию нескольких производств. То есть фактически Новокузнецк с точки зрения деятельности — ИНТЕГРАТОР. Для многих стало понятно, почему там столько разных холдингов. Потому что вертикальный холдинг не что иное, как проявление этой интеграции: у нас есть то-то или то-то не связанное между собой и мы связываем их либо собственностью, либо финансами.
Также стало понятно, что в Новокузнецке для того, чтобы запустить новые типы деятельности, городские проекты должны быть интегральными. То есть нужно не просто создавать парк, а создавая парк, отрабатывать технологию по созданию парка, создавать рабочие места, решать кто будет этот парк проектировать, обслуживать. ИНТЕГРАЦИЯ для Новокузнецка является ключевым смыслом. Он бы мог учить интеграции и первым запустить городские комплексные проекты. Не проекты, в которых много всего (не проект-ярмарку, не проект-деревню), а именно комплексный проект, когда из всего разнообразия простых ресурсов появляется новое сложное качество.
Сейчас интегральность Новокузнецка является побочным эффектом. Например, известен новокузнецкий брендинговый подход I’m Siberian (я из Сибири, я — Сибиряк) — это же не что иное, как интеграция, проявленная в дизайне, брендинге. Ребята пробовали заниматься и туризмом, и сувенирной продукцией, и т.д. То есть тоже пытались выстраивать холдинговую структуру.
Если посмотреть на город сейчас, то там очень много примеров современной интеграции. Хотя интеграция как компетенция в Новокузнецке упущена. Им сейчас нужно её вернуть на городской уровень, научиться интегрировать, интегрироваться и на интеграции зарабатывать.
Ключевой опыт, который Новокузнецк накопил и который мы пока на этот момент вычленили (возможно он нуждается в каком-то переосмыслении) — это перевод крестьянства в Горожанина (жителя города), скорее всего, в заводского горожанина. В истории города были несколько этапов массовой миграции, когда завозилось трудовое население из деревень и малых городов. Накопленный опыт Новокузнецка как раз и формировал из крестьян горожан-заводчан.
Проблема, которая вскрылась на Большой игре, заключается в том, что горожане Новокузнецка по большому счёту всё ещё мыслят как заводчане: для них нужна чёткая схема, в которой каждый делает что-то своё и не может выйти за границы. В то время как креативная экономика требует выхода за пределы своего цеха в другой знакомиться и обменяться результатами своей деятельности горизонтально, а не через начальника. А они все привыкли работать через начальника. Поэтому у них все проекты развития пока персональные, когда есть лидер, главный. Наверно, в Новокузнецке мы впервые в публичном пространстве обсуждали горизонтальные модели управления, когда каждый берёт на себя ответственность, но понимает как всё устроено и свою роль в этом.
Сейчас все проекты городского развития Новокузнецка строятся на том, что придумал глава, а они все делают. Как исполнители они, конечно, идеальные, а как самостоятельные деятели им очень сложно, потому что привыкли, что кто-то должен быть главным. Им необходимо переосмыслить заводскую культуру, потому что по-настоящему городской культуры у них не сформировалось: брать себе право на город, смелость принятия решений, горожанин — это тот, кто отвечает сам за себя, его никто не может заставить, он должен сам захотеть, сам заплатить, сам прийти. А у них ещё жёсткая заводская цивилизация, но обладающая мощной энергетикой. Потому что КОТЛОВИНА, потому что туда все стекаются с разных городов и перемешиваются, потому что они интеграторы, они пытаются всё со всем синтезировать, хорошо преобразовывая внешний опыт и внешние технологии. Плюс ко всему у них там свой микрокосмос, потому что котловина формирует свой оазис: однозначно есть новокузнецкая культура и там, наверно, даже язык свой есть.
Не хватило времени на погружение, но эти смыслы очень хорошо показали проблемы всех индустриальных городов. Да, они эксплуатируют ландшафт и получают какие-то компетенции, но зачем они это делают? Эта смысловая конструкция из Новокузнецка выпала, потому что раньше ему смыслы подсовывало государство (“нужно стране”, “мы защищаемся”, “мы создаём индустриализацию”) Этот смысловой блок оказался самым слабеньким, потому что нет центров современного искусства, нет культурной деятельности.
В заводских цивилизациях это особенно слабенько, потому что гуманитарная составляющая (перевод рефлексии в смыслы) там маргинализирована, находится где-то в глубине — в художниках (их там много, но нет арт-рынка). В их картине мира эти смыслы отсутствуют.
Мне показалось полезным для заводских городов начинать с практик, когда они стоят и видят, что дальше они не едут, потому что из машины вытащили двигатель. Многие не понимают зачем говорить о смыслах, а когда они говорят о проблемах, проблемы их бьют об реальность: в городе нет новых рабочих мест, поэтому молодёжь уезжает, в городе скучно и неинтересно, скучные общественные пространства. Когда они видят реальность — это и есть ответ на вопрос “зачем?”. Вот зачем: вам скучно, неинтересно, денег нет, молодёжь уезжает. Видите ваши проблемы? Они всё те же. И год от года только усиливаются.
Вы говорите о них уже много лет, но они не решаются. Кроме вас, здесь никого больше нет. Москва далеко и у неё свои проблемы. Их собственные переживания и эмоции заставляют наконец-то задумываться и они начинают искать ответы на эти вопросы, но им всё ещё тяжело это делать. Они привыкли тяжело работать, делать кучу проектов, но зачем? Не знают. Раньше у них вопроса “зачем?” не стояло.
Только на городской деловой игре возникли вопросы: “а зачем?”, “Новокузнецк, он какой?” и т.д. И по ответам стала видна специфика города: на самом деле экспортом из города хорошо может заниматься городская администрация, потому что за счёт своей включённости в государственные масштабы очень хорошо знает, что кому надо. То есть не активисты и даже не бизнес, а именно администрация играет роль экспортёра из города. Это очень интересный момент. А у молодёжи очень сильный запрос на технологичность, на свою применимость: дайте нам смыслы, дайте нам задачи, мы сами поищем решение. То есть им не нужны готовые решения, они сами готовы их искать и разрабатывать технологии. У бизнеса запрос на эксклюзивность: нужны наши технологии, наши продукты, наши услуги, наши бренды.
Основной минус проблематизации — нет городской социологии, нет городской рефлексии: никто не сканирует реальность и поэтому у людей всё ещё проблемы в реальности. Они думают, что всё хорошо, кругом враги, стране нужны металл, танки. То есть они всё ещё мыслят категориями советского прошлого, потому что новых категорий у них нет. При наличии отдельно взятой экспертизы по работе со смыслами, нет коллективной деятельности по переосмыслению города.
Мне кажется, что Новокузнецку, как ни странно, так же как и Дагомысу, надо начинать с создания Центра локальной идентичности — Музея, с переосмысления советского. Тогда они увидят, что они не умеют мечтать, у них нет образа будущего, сформулированного самими горожанами, а не сворованного у другого города или типовых клише: город-сад, город-парк или умный город.
Городская деловая игра очень хорошо показала все минусы, плюсы и потенциал Новокузнецка. Думаю, сейчас городское сообщество затаилось, “переваривает” услышанное через себя. Многим было больно участвовать, потому что они впервые столкнулись с реальностью. Возможно, через полгода у горожан будет запрос, связанный с культурной политикой и более глубокой работой со смыслами. Для заводских городов именно культурная составляющая является рычагом перезагрузки, так как им нужно от советского прошлого с централизацией, с плановой экономикой перейти к пониманию собственной уникальности: что мы ещё можем, если интегрировать, то что и куда.
Мне кажется, что в Новокузнецке эти вопросы уже запустились. Там была работа местных сми, которые были ориентированы на отчётную логику: вот прошло событие, были те-то. Были два журналиста, которые прошли с нами всю деловую игру и задавали правильные вопросы. Но я увидел провалы в коммуникации в городе. То есть люди общаются короткими сообщениями либо пост-фактум: никто не выкладывает аналитические материалы, никто не пытается переосмыслить городское пространство либо это происходит в закрытых группах. Большие корпорации “варятся” сами в себе и нигде в городе не встречаются и не пытаются взаимодействовать.
Скорее всего Большая деловая игра (работа со смыслами) повторится через год, может даже раньше, как запрос уже местного сообщества на попытку договориться и повзаимодействовать через модерацию.
Очень понравилась энергичность новокузнечан. Видно, что пассионарность, которая была заложена при создании этого города, всё ещё сама себя воспроизводит. Там очень много энергии, но с точки зрения среды и городских проблем она пока направляется, в основном, либо в конфликты, либо в события, либо выходит вся за пределы города. А город нуждается в качественном переходе и без смыслового блока (отрефлексированного опыта как специализации территории) дальше двигаться будет невозможно.
Как эту энергию Города Завода направить на Город Человека? — только через идентичность и переосмысление.
