В Братске я бывал три или даже четыре раза, но каким-то очень быстрым проездом: или с одной лекцией, или с мастер-классом. Не удавалось плотно поработать с горожанами. А в этот визит по случаю Братского экономического форума я приехал на день раньше и Николай Самсонов с Александром Шапошниковым сделали мне очень хорошую экскурсию по городу с местным архитектором Владимиром Пуляевым, что помогло лучше понять этот город.
Братск — это моногород.
После более внимательного знакомства, Братск для меня как возвращение в СССР: вся архитектура, весь ландшафт города несёт следы индустриальной эпохи.
И гостиница, в которой я жил в центре города, ощущается типично советским зданием, переоборудованным под гостиницу, даже если оно заново построенное. Она стоит на Центральной площади рядом с театром и скорее всего в советское время строилась как главная местная гостиница, а потом была переоборудована в гостиницу другого класса.
До этого, когда приезжал в Братск, у меня всегда было свободное время только ночью. Помнится, я просил таксиста покатать меня по городу, останавливался в разных местах, смотрел рынок, который уже не работает, что-то ещё, в том числе и кладбище. А в этот приезд, раз целый день был свободный, мы поехали смотреть Братскую ГЭС и строящуюся новую смотровую площадку, которую архитектор, что нас сопровождал, проектировал. Смотровая площадка сделана в виде двух переосмысленных турбин, которые между собой пересекаются, и с этих турбин-площадок ты смотришь на саму ГЭС и на бетонные буквы “Братская ГЭС”.
Мне показалось, что с точки зрения ландшафта, если вернуться к смыслам Братска, это как раз турбинность: движение воды, резкие перепады. Братская ГЭС, как нечто циклопическое, гигантское сооружение, которое ещё является и результатом большой комсомольской стройки. Вот она и формирует смысл Братского ландшафта.
Здесь человек победил природу: перегородил Ангару, соорудил гидротехническое сооружение. И эта Победа человека над природой чувствуется в отношении жителей сейчас к природе в самом городе: закатать всё в асфальт, снести что-то, спилить деревья. Победа на природой, в итоге сформировала победу над человеком. В городе много таких странных территорий с формальным назначением, много долгостроя, в том числе постсоветского, визуального мусора.
С другой стороны мне показалось, что вода — это тоже базовый смысла ландшафта, всё-таки река Ангара протекает в городе. Река как-то незримо, пусть, может быть, пока не до конца осознанно, но всё-таки ещё является базовым смыслом: перепад высот, Братская ГЭС и река Ангара, город на берегу. Точнее город уже по двум берегам реки расположен. Поэтому ГОРОД НА БЕРЕГУ РЕКИ, является таким же базовым смыслом ландшафта Братска.
Но с точки зрения ландшафта виден и смысловой кризис, потому что советская эпоха закончилась, а её сооружения остались. Практически такие пирамиды без Хеопса. Братская ГЭС без Хеопса: вроде бы она работает, пропускает воду, даёт электричество, но страны, которая её построила, уже нет.
И вот это ощущение, что пирамида без Хеопса, в Братске чувствуется. Полная смысловая дезориентация, исчезает связь с реальностью: раз есть Братская ГЭС, которую построили наши предшественники, значит мы всё можем. Администрация, бизнес, активисты говорят о гигантизме братчан, что у них всё гигантское, что они не могут сделать простые вещи, например, заниматься дворами, им нужно сразу снести 400 домов под расселение, построить парк за 40 млн за несколько дней. Подвиг и прорыв как повседневная практика, такой типичный советский надрыв: пятилетку в три года. Поэтому пространство города разорвано и выглядит как набор каких-то гигантских, несвязанных между собой артефактов брошенных великанами разных эпох, а люди в этих гигантских конструкциях бегают и кричат, что тоже так могут. Но у них ничего не получается.
С точки зрения деятельности. Наверно, именно турбина очень хорошо показывает ключевую деятельности Братска как смысла. То есть множество молодых активных людей со всей страны приехали в такую даль на Ангару строить Братскую ГЭС. Конечно же это был большой такой плавильный котёл, такая турбина, которая всех перемешала, раскрутила, потом кого-то оттуда выкинула в карьеру, кого-то в творчество или куда-то ещё. В тот период, когда шло строительство турбины, создание этих циклопических объектов, наверно, и было ключевой деятельностью Братска. Ему сейчас вообще так тяжело, потому что он всё пытается опять закрутиться, но ему не хватает энергии: он делает полуобороты, но его как бы давит этой турбиной. Потому что для того, чтобы Братск снова раскрутился, нужно, чтобы туда приехали новые люди. Чтобы туда приехали люди, должен быть какой-то смысл, а смысла нет. Поэтому люди только уезжают оттуда. Турбина стоит, ржавеет. Хотя новые смотровые площадки создаются в виде турбины.
Мне показалось, что городские идеологи очень хорошо чувствует эту идентичность города, который в лучшие свои годы как раз и был такой смысловой, культурной, социальной турбиной, всех перемешивал и вырабатывал какие-то разные виды энергии. Сейчас, конечно, энергии в Братске нет. Она иссякла. И мне кажется, что последние остатки этой энергии Братск пытается потратить неразумно, стараясь опять прыгнуть с шестом, а связки давно уже порваны. И все проекты фактически делают ему только хуже и хуже. Остановиться, начать накапливать ресурсы, осмотреться ему не даёт его легендарное циклопическое Прошлое. То есть он всё время пытается действовать быстрее, чем может; делать намного больше, чем может и тем самым сжигает последние свои человеческие ресурсы и свои смыслы.
С точки зрения опыта, мне показалось, что Братск… Вот если брать смысл деятельности турбиность, замешивание чего-то, перемешивание, выработка энергии, то ключевой опыт, который накопил Братск — это, наверно, опыт коллективного созидания вокруг какой-либо сложной идеи. То, что, в Братске однозначно есть — это Советский период, который, в принципе, его и сделал, который показал, что, если есть какая-то глобальная идея (например, однажды перегородить реку, построить там гидроэлектростанцию, дать стране энергии, начать вырабатывать алюминий и так далее), этот гигантизм, который собирает разных людей и оставляет какие-то следы в ландшафте и является его пока ключевым опытом.
Братску нужны центры компетенций и свой центр концепций будущего: кто-то должен начать вырабатывать новые смыслы для города. Потому что, судя по новым постройкам (скверам, паркам, дворам), всё находится в бессмысленном состоянии. Например, центральный парк города выглядит следующим образом: слева от входа стоит деревянный дом — это музей, по-моему, жертв репрессий, сам вход в парк выглядит как железный забор, всё в асфальте, стоит куча лавочек, которые накрыты синим поликарбонатом и непонятно, что с этим делать. Справа от входа какой-то музей-свалка скульптур, причём большая их часть из бетона, и посвящены они героям советских мультиков (лев Бонифаций, Чебурашки), на лавочке сидят и Моргунов, Вицин и Никулин, слева какие-то едальни, туалет из металлопрофиля. И всё это стоит 40 млн рублей.
Но это полная потеря всего. То есть город не знает, что такое парк, что такое малые архитектурные формы. В городе нет кураторов, нет художников, в городе нет уважения к архитекторам. И когда тебе говорят, что на этом месте росло 300 деревьев и их срубили, чтобы сделать это, то у тебя волосы встают дыбом и ты думаешь: что это? А это городу решили сделать подарок. Вот такие в Братске подарки.
Абсолютная потеря городских компетенций. То есть, что такое город братчане забыли, так как в советское время понятие “город” формировало государство, посылая всё время программы, задачи, ставя цели, передавая туда переходящее Красное Знамя и т.д. Поэтому, чтобы отдохнуть в Братске, ты вынужден ехать за реку далеко, где предприниматель на свои деньги построил спортивный комплекс с детской площадкой. Но рядом с этим спортивным комплексом и детской площадкой люди не живут, с ними рядом промзоны. Это предприниматель хотел помочь своему району. То есть видно, что он хотел сделать что-то хорошее большое, но в итоге он сделал что-то, что действительно хорошее и большое, но абсолютно неиспользуемое, бесполезное и фактически вызывает очень много вопросов так как колоссальные средства просто потрачены в никуда.
И мне кажется, что Братск находит сейчас в такой фазе, когда в городе кто-то из горожан начинает догадываться про то, что город — это не просто, что Советский Союз закончился и нужно искать свою новую роль вообще и в России, и в мире.
Расположение Братска очень сложное: десять часов на машине до Иркутска. Тупиковая ветвь, рядом с ним ещё два небольших моногорода и дальше всё, больше ничего нет и где-то уже очень далеко начинается Китай.
Мне понравилось, что у людей, с которыми я общался (архитекторы, предприниматели, активисты и те, кто пришёл на деловую игру во время лекции про творческую экономику), колоссальный запрос на гуманитарную сферу, на смыслы. Даже не на готовые смыслы, а на инструменты по их поиску: на языки, на технологии и вообще на хоть какое-то осознание и осмысление. Поэтому одна из идей, которая родилась на игре — это Центр современного искусства. Он нужен Братску не как форма, а как сложная деятельность по рефлексии того, что Братск пережил, переживает и по прощупыванию этим языком искусства собственного будущего.
Чувствуется усталость города от своего глобализма, от своих шапкозакидательских прожектов. Им хочется чего-то человеческого и человеческого масштаба, но сам Братск нечеловеческого масштаба. Поэтому в городе нечеловеческого масштаба стать человеком — это, наверно, тактическая и стратегическая задача.
Мне кажется, что в последний мой приезд я соприкоснулся с новым городским сообществом, которое хотя бы на уровне рефлексии всё это начинает переживать и чувствовать. За счёт того, что туда приезжали, наверное, не самые плохие комсомольцы (всё-таки была какая-то Наука и культурная сфера, скорее всего ленинградско-московская) там остались, конечно, проблески интеллекта, культуры и рефлексии. Но перед ними стоит сложнейшая задача: им фактически заново придётся перепридумать город.
И перепридумать не просто город, а пережить и перепридумать городские смыслы. Это большая исследовательская работа, связанная с вовлечением, с разворотом Братска к человеку. И мне кажется, в любом постсоветском индустриальном городе заводской советской цивилизации очень важно не потерять и не затоптать Советское прошлое, потому что оно их сконструировало. Так как, если они его забудут или перечеркнут, сказав, что это было плохо, они тем самым фактически запустят механизм саморазрушения. Они просто сядут на наркотик уже придуманных идей и будут их перебирать: “умный город”, Smart City, город-сад, город с вертикальными садами, креатив Сити.
Нужно не отказываться от своего Советского опыта, а переосмыслять его и мне показалось, что эти процессы уже начались. По крайней мере этот архитектурный проект смотровой площадки меня просто вдохновил. Я увидел, как Советский Индустриальный стиль в бетоне с перечёркиванием Ангары превратился в абсолютно человеческий масштаб смотровой площадки — места для свадеб, туристов, прогулок. Там будет ещё музей старой советской техники, которая строила Братскую ГЭС, будет кафе и памятник-фонтан в виде турбины с водой. Братск наконец-то разворачивается к человеку и нащупывает свой путь через переосмысление Советской идентичности.
Конечно, в Братске ещё есть крупные работающие предприятия, которые тоже сейчас чувствуют, что развитие города — это не строительство чего-либо или подарки в виде 100 млн руб. на благоустройство, а это всё-таки инвестиции в человеческий капитал через создание других центров принятия решений, центров развития города и какой-то иной городской деятельности.
Поразительно было заметить, что Братского породил особую советскую братскую идентичность. Мэр города, с которым общались на Форуме, каждый раз повторял одну и ту же шутку, что братск — это национальность, потому что даже в гимне поётся “братских народов Союз вековой…”. И чувствуется, что братчане очень соответствуют этому короткому, сжатому слову БРАТСК, как короткая мощная точка. Эти БР, Т и СК, эти морфемы, которые формируют сразу чёткость и ясность, придают силу и энергию. В названии всего одна гласная, которая к тому же не протяжная, а короткая — просто БРАТСК на выдохе. Это не РЯЯ-ЗААНЬ и ты весь расплылся в улыбке. Это и не СОООЧИ, которое как эхо в ущелье или шёпот волны. Это всё-таки БРАТСК как падающие камни, которые формируют братскую плотину, перекрывая Ангару и строя Братскую ГЭС.
Потому что приехавшие и состоявшиеся, возможно, впервые увидят этот город без его идеологического двойника. Все, которые держались за это ещё неотрефлексированное, но привычное, осознают и подумают: что я тут делаю? И уедут обратно в свою Вологду, Кострому, Екатеринбург. А те, кто останутся, будут фактически заново создавать Новый город Братск, которому нужно будет заново вырастить у себя и узел пересечения интересов и потоков, и рынок, и храмы, и университет, и крепость, и постиндустриальные смыслы и встроится в глобальную сеть городов со своей уникальностью и со своим характером.
Сейчас мы (сеть ЦПУ) с Братском планируем много разных проектов: та же самая анкета гражданина, Школа ЦПУ, Школа модераторов. У горожан есть серьёзный запрос заняться городом, молодежь готова серьёзно включаться в системное развитие.
